Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
«Жена здесь не поможет», - и замолчал.
«Тогда в церковь, исповедаться», - а что другое я мог
предложить?
«И в церковь бесполезно – безбожник я, и не крещеный», -
поднял голову, посмотрел мне в глаза, - «Тебе исповедаюсь!»
«Ну….если считаешь нужным, то давай!» - в роли
священника быть мне не приходились. Но если разговор пойдет
о делах здесь, в артели – может и справлюсь. Надо же помочь
геологу, которого что-то напрягало.
Сергей
на стене, извлек на свет божий вторую бутылку. Вернулся к
столу, вытащил пробку и начал разливать эликсир по стаканам:
«Без бутылки не получится», - поднял стакан, и мне
пришлось сделать то же самое, - «Видел, как ты с Владимиром с
богатой рудой разбирались, когда ее взорвали», - сделал из
стакана глоток, я с ним вместе, - «И поняли конечно, для чего
все», - сделал паузу, - «Так ведь?» - мне оставалось кивнуть
головой, подтвердить, что отдельно взорванная руда, позже
перемещенная в палатку бригадой «Милочки», от моего внимания не
ускользнула, - «Только мне та руда не нужна, не по своей воле с
ней возился – Николай Игнатович приказал».
«Ему то», - имел я ввиду начальника артели, - « зачем все это
нужно?»
« Николай Игнатович – мужик хваткий», - повернулся ко
поудобнее, - «Хочет свое дело открыть, в городе. Надоело, мол, в
степи мучиться. Ну а для дела деньги нужны, большие, каких
честно у нас не заработаешь. Вот и решил…. золотишком
заняться», - замахал обеими руками, - «Только я к этому
отношения не имею! Руду богатую показал – и все, что и как с
ней бригада Милочкина делает, куда отвозит – не знаю и знать не
хочу!»
«Но в этой бригаде кроме Милочкина еще три человека! И
что, начальник с ними незаконным золотом на равных делиться
будет?»
«Не знаю, и знать не хочу», - Сергей пожал плечами, -
«Пусть между собой разбираются и меня не трогают! И
Владимиру, твоему другу, тоже лучше по отвалу не шастать!»
«Об этом его уже предупредили», - согласился с советом, и
для разрядки улыбнулся, - «Рад, что ты с бандитами дел не
имеешь!» - и про себя подумал: что бы делал геолог, если
сказать, на ком два трупа висят. Но об этот конечно промолчал.
После моих последних слов Сергей улыбнулся, расслабился, и
потянулся за бутылкой разлить остатки вина:
«Спасибо, что не осуждаешь», - поднял стакан, я сделал то
же, - «От безнадеги все, что бы из артели не турнули. Сам
понимаешь, геологи сейчас никому не нужны», - и грустно
вздохнул. Посидели,
«До заморозков вряд ли доработаем – к тому дело идет.
Николай Игнатович, со всеми его связями, ничего достать не
может. Даже солярку и бензин, не говоря о других материалах», -
посмотрел на меня, - «За зиму технику нужно отремонтировать -
а он и места не может найти, где можно это сделать! Вот и
придется здесь оставлять, под снегом. Вместе со сторожами».
Помолчал, неожиданно улыбнулся и предложил тост: «Что-то
мы все о грустном. Давай за новую работу выпьем. Что бы ее
побыстрей найти, и среди людей хороших, без бандитов!»
До чая дело не дошло. Да и зачем он после вина?
Посидели еще немного, поговорили о делах текущих. Под
занавес я поинтересовался о нашей с Владимиром дальнейшей
работе:
«Если ты знаешь, что в этом сезоне работать осталось с
месяц, в лучшем варианте до заморозков, то зачем дальше
проводить опробование? Результатами в этом году воспользоваться
невозможно!»
«Невозможно», - подтвердил Сергей, - «но оставлять артель
без задела на следующий год, мне совесть не позволяет. Даже
если больше работать здесь не буду!»
От геолога шел по темному, и по непривычному холодку.
Посмотрел в сторону домика – и не поверил глазам: из
железной трубы над крышей вился легкий дымок. Когда труба
появилась? Я к геологу уходил – ее точно не было, как и в самом
домике ничего похожего на печь. Пришлось шаг ускорить,
любопытство меня уже съедало.
Когда открыл дверь, из жилища пахнуло теплом и уютом,
какого никогда нет в городе. А в углу, где совсем недавно
Владимир складировал пробные мешки с камнями, на
огороженной и засыпанной песком площадке, стояла маленькая
железная печка, излучающая тепло. Приятели в майках и трусах
блаженствовали на кроватях, демонстрируя на лицах
откровенное по отношению ко мне пренебрежение. Пришлось
обоим улыбнуться:
«Где это чудо достали», - кивнул на печку, - «и когда
поставить успели?»
«Зима на носу», - повернулся Владимир к Доке, - а кое-кто
этого еще не знает, шляется по вечерам непонятно где», -
повернул голову в мою сторону, - «Нам и печку ставить, и дрова
доставать, а другим, - показушно пошмыгал носом, - «вино где-то
хлестать! Хорошо товарищ устроился!»
«К печке, как я полагаю, самый из нас говорливый
отношения не имеет», - а как иначе, только наш технарь мог ее