Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая. Опасный маршрут
Шрифт:
Меня подмывало возмутиться, за столь наглые слова, но... припомнил, что Розочка - она же на Рому переключилась, когда он ей весьма ценный подарок преподнес, массивный золотой крест на столь же массивной золотой цепи! А парня она - я уже убедился - вроде как и любит, но и ... не против с кем другим в его отсутствии побаловаться - на себе испытал! А капитан продолжил:
"Так что любовь не причем. И возникает вопрос", - повернулся к Палычу, - " не специально ли ваш напарник уговаривал ехать с деньгами через отряд? Может, у него такой договор был с преступником? Завладеть
"Не может такого быть!" - Палыч на кровати замахал руками, - "я Романа давно знаю! Он честный и надежный! И девушку полюбил по настоящему!"
"Не спеши, дорогой, не спеши!" - остановил его капитан, - "Мы и не такие случаи имели. Деньгами соблазнился и все, сознание затуманилось!"
"Ерунда полная!" - вырвалось у меня неожиданно.
"Это почему же?" - капитан обернулся ко мне.
"Напарник свою долю и так имел!"
"Да! Имел!" - поддержал меня Палыч, - "Я деньги всегда хранил, пока домой не приедем! А там должны были рассчитаться! Поровну! А на новый товар из своих каждый бы выделил, сколько нужно, и тоже поровну!"
"А наркотик у преступника откуда? Которым он тебя напоил!" - капитан от Палыча не отставал. Но здесь не сдержался Леня:
"Наркотик в отряд раньше привез наш шофер! Но сразу засветился, и я его из отряда отправил в партию. Он им с канавщиком поделился!" - взглядом всех обвел, и остановил его на капитане, - "Я все никак понять не мог: почему на работе и потом до вечера - канавщик нормальный, тихий парень. А вечером - из него энергия прямо била! Это он таблетки глотал, прежде чем к девушкам идти! А до меня, дурака, не доходило!"
Молодец Леня! Как же я у Гриши насчет таблеток "храбрости" не подумал? Очень подходящая версия! А капитан задумался, что-то записал в свою книжечку:
"С шофером-наркоманом в Мирном побеседуем. Только я с соседом преступника по палатке разговаривал, и он никаких таблеток не видел. Но", - улыбнулся, - "тоже заметил, что парень вроде бы тихий, а по вечерам - какой-то возбужденный. Девка, говорил, его таким делала".
"Не девка, а таблетки!" - теперь свою мысль Леня подтвердил уверенно. И капитану, похоже, она понравилась:
"Давайте к преступнику вернемся: где он сейчас может быть?" - опять взгляд на всех по очереди.
"В отряде за меня Юра оставался, его и послушаем!" - предложил Леня, - "он у нас мастер в следах разбираться, пусть и расскажет, что увидел!"
Капитан тут же повернул голову в мою сторону, и чуть заметно кивнул, разрешая высказаться. Ждать я не заставил:
"Подозреваемый во всех несчастьях - молодой парень, по поведению - житель городской. Выжить в нашей жаре, безлюдье и безводье не сможет. На дорогах к ближайшему поселку и на партию следов своих не оставил. То-есть, никуда далеко от отряда с родником не ушел, но и ночью к нему не подходил - наши караульные его не видели", - пока капитан и остальные слушали меня внимательно, - "А прошло трое суток - даже мы, геологи, народ закаленный, без воды и еды не выдержим!"
"Это ты так думаешь!" - капитан покачал головой с усмешкой, - "А он заранее и еду, и воду приготовил! И сейчас уже или к Мирному, или
"Только", - капитан совсем раздухарился, - "его там уже ждут! Вернемся сегодня в Мирный - а он сидит в каталажке!" - и продемонстрировал на лице уверенность в полной моей несостоятельности в следственных делах. Но сдаваться я пока не собирался:
"И Палыч, и его напарник, и девушка, которая вам так понравилась, следы от сгоревшего Камаза к отряду оставили, потому что не везде можно было рядом с проселком идти. А подозреваемый - нет! Нигде не оставил! Зато были там следы большого сапога, хотя подозреваемого в ту ночь в туфлях видели! Это вас не удивляет?"
Леня и Палыч на кровати зашевелились, а капитан на недолго задумался.
"И много следов сапога было?"
" Нет, несколько в одном месте. Сейчас и их уже нет", - не стал я преувеличивать. Капитан даже вздохнул с облегчением:
"В отряде вон сколько мужиков в сапогах. Прошел кто-нибудь, может раньше, до преступления. И что, теперь их раскручивать, когда преступник уже есть?"
Все ясно, никому лишние отпечатки не нужны, тем более, когда их уже нет. Оставалось высказать свое убеждение, а дальше - пусть капитан решает, что делать:
"В Мирном или в ближнем поселке подозреваемый не появится. Потому что просто до них не дойдет, даже если на такое решился. Он уже мертвый, а по какой причине - вы и узнаете, когда останки найдут. Вот тогда вы насчет отпечатка сапог и задумаетесь!"
"Фантазер!" - капитан мне с возмущением. И больше не смотрел в мою сторону. А говорить начал с Леней, объяснять, что он должен делать в плане поимки преступника, ежели тот все же рядом с отрядом остался. Как будто наш начальник не понимал, что отряд придется продолжать охранять, плюс искать бедного Гришу, обращая внимание и на ароматы разлагающейся плоти.
Поздно вечером капитан наконец выговорился и начал собирать свои бумажки. Попросил найти исчезнувшего шофера - и я его быстро привел, выдернув из молодежной компании, очень довольного.
"Возможно, еще раз придется вас навестить!" - обрадовал Леню и меня. И умотал в Мирный, прихватив с собой Палыча и Рому "для дальнейших следственных действий".
Часть четырнадцатая.
Как только Уазик скрылся, Леня привел Виталия и Славу к нам в домик. Устроились кто где смог, и он открыл военный совет:
"Хреновые дела, ребята. Канавщик, этот партизан, не только начудил - он еще и исчез! Мент считает, что сейчас рвется или в партию, или в ближайший поселок, а Юра говорит", - кивнул в мою сторону, - "что следов на проселках не оставил. И я ему верю! И что парня трупаком считает - тоже верю! Иначе наш родник и столовую уже бы навестил!" - Леня замолчал, в ожидании реакции на речугу, очень удивившую Славу возможным появлением трупака. И начал неотрывно смотреть на Виталия, автора этой идеи, пытаясь проникнуть в его черепушку к блуждающим там мыслям.