Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая
Шрифт:
друзья канавщики втихаря кормить и поить будут!» Здесь я ответил не
задерживаясь:
«Насчет харакири – фантазируешь, а насчет друзей-канавщиков – все
правильно. Придется проверить, только незаметно: начнет ли кто брать в
поле тормозок. Раньше – не брали, знаю точно».
«Тогда так: ты сегодня со следами разбираешься, а я завтра утром за
канавшиками понаблюдаю, что они с собой в поле возьмут. И с поварихой
поговорю», - показал
конфиденциально.
«Но отряд караулить продолжаем, как раньше договорились!» -
предупредил Виталия, что расслабляться не будем, мало ли что. И я за все в
ответе.
Теперь мне очень хотелось узнать, как Виталий отнесется к
подозрительным фактам, которые я в силу своей вредности вчера заметил, но
объяснить не мог. Начал с небольшого вступления:
«Мы здесь все уверились, что и Палыча отключил, и Камаз спалил наш
канавщик. А если не он партизан, а кто-то другой?»
У Виталия глаза на лоб полезли:
«Как другой? Только у канавщика мотив был, и ни у кого больше!»
«Мотив был – наказать напарника Палыча, но не его самого, и тем
более не Камаз и отрядные машины!» - предложил я свое мнение, по этому
самому мотиву.
«Он уже чокнутым был, не понимал что делает!» - Виталий стоял на
своем. Пришлось кое-чем с ним поделиться:
«Утром, когда ездили за Палычем, я на проселке нашел следы не
только Розы и Ромы – те были в босоножках, а и еще чей-то, от очень
большого сапога. Наш канавщик такой оставить не мог - вечером и ночью
бегал в туфлях, и это все видели. А сапоги и сейчас в палатке лежат, и
размером намного меньше!»
«Мало ли кто там в сапогах прошлепал!» - не убедил я Виталия, - «Что,
в отряде любопытных мало? Ты, как следопыт, и разберись, кто там
отметился!»
«Это не все», - не дал я ему позлорадствовать дальше, - «канавщик в
туфлях был – это стопроцентно, а ни одного следа на проселке не оставил!»
40
«Скажи, что не нашел!» - Виталий усмехнулся, - «А то сейчас
договоришься, что канавщик вообще не при делах! И непонятно почему мы
его уже сутки ищем!»
«Ладно, пусть не нашел», - не стал я лезть в бутылку, - «пробежал
парень рядом с проселком по траве и щебенке, где уж там найти! Но что б
придумать у наших машин колеса порезать, Палыча отключить, Камаз сжечь
– сомневаюсь. Не видел в парне агрессивности, а слюнтяйства – сколь хошь!»
Виталий задумался, вид принял сосредоточенный.
«Насчет агрессивности и слюнтяйства ты прав. Но не забывай, что
парень
взглядом полного превосходства. А что? Может и прав!
Виталий ушел, проверить чем занимаются его техники, а я решил свои
рабочие бумажки посмотреть в домике, слишком в палатке-камералке
собралось много людей. Устроился за столом, с час посидел над картами,
подумал, кое-что подрисовал. Потом в домик зашла временная квартирантка
– Розочка. Покопалась в своей сумке, потом зашла ко мне сзади, через плечо
начала смотреть, чем занимаюсь.
«Красиво рисуете, Юрий Васильевич!» - и наклонилась пониже. Так,
что ее груди, размера….
– не знаю какого, но если соотнести с моей ногой
сорок четвертого, если не сорок пятого, то будет как раз - не вместились в
пространства между нами, и воткнулись в мою спину.
«Роза, не балуй!» - предупредил дивулю. На что она без всякого
смущения ответила:
«Подумаешь! Мне что, до вас и дотронуться нельзя? Я ж опыт
перенимаю, как карты красиво рисовать!» - но от меня отодвинулась.
«Перенимай у своего парня!» - посоветовал, даже к ней не
обернувшись.
«Пусть он у меня перенимает!» - Розочка сзади улыбнулась, - «Я б и вас
могла поучить!»
«Это чему же?» - обернулся к ней и не мог не улыбнуться.
«А все тому же!» - и положила руку мне на плечо.
«Ни-ко-гда!» - улыбнулся я как можно лучезарней, - «Ты лучше
подарок Ромы, крестик, лишний раз поцелуй!»
«Фу!» - дернулась, руку с плеча убрала, - «Какой вы бука!» - и из
домика выскочила. Ну девуля, ну дает, представляю, что ждет ее мужа!
Но из рабочего настроя она меня вывела, и мысли опять вернулись к
этому чертову партизану. К тому, что вместо крайне необходимого отпечатка
его туфель я нашел отпечаток большого сапога, и точно другого человека.
Тогда вопрос: «Кого?»
Я перебрал в памяти всех отрядных мужиков – сапоги носили только
полевики, и только те из них, кому не приходилось бегать по горкам.
Остальные предпочитали легонькие кеды, и в данный момент меня не
интересовали.
И кто же у нас не бегает? Канавщики точно. Их к месту работы
подвезли на машине, и там же забрали. Им, кстати, без сапог и работать
41
опасно. Сорвется камень и по ноге хрястнет – сапог и защитит, отделается
работяга синяком.
А большие сапоги всего у двух: у «Пахана», длинного тощего, бывшего