Инсинуации
Шрифт:
Элис, как и многие в зале, удивленно моргнула и недоверчиво уставилась на лениво покачивающего ногой Риверса. Тот помолчал, словно ожидал ответа, безотчетно скользнул кончиками пальцев свободной руки по идеально ощетинившемуся подбородку и, так и не услышав ни одного комментария, медленно поднялся, выпрямляясь во весь свой гигантский рост. И будто именно этого не хватало, чтобы публика впала в зыбкое оцепенение и окончательно погрузилась в атмосферу, которую мог создать только он. Мягкая вкрадчивость его голоса одурманивала.
– Судя по многозначительному молчанию, ответ – нет. Но с момента моего вопроса прошли десятки секунд, и вот уже появились единицы, кто может сказать о социальной и этической важности. Но что же остальные? А остальные кинулись упиваться инвестиционной значимостью каждого своего чиха. Верно? – он прислонил руку к глазам, стараясь за безумным светом софитов разглядеть реакцию людей.– Вы
Повинуясь щелчку на зажатом в руке пульте, огромный белый экран за спиной Риверса расцвел графиками и цифрами. Профессор переключал слайд за слайдом, рассказывая и наглядно показывая соотношение между тремя крупнейшими производственными компаниями США и тремя такими же огромными корпорациями из Кремниевой долины. И с грустным смешком заметил, что при одинаковой прибыли, число сотрудников в Долине чуть ли не на порядок меньше. В зале не было слышно даже шепотков, пока Риверс говорил ещё и ещё, но мозг Элис погрузился в оцепенение, бесконечно проигрывая одну и ту же фразу: «Мы создаем нейронную сеть, но не управляем ею». О, Господи! От осознания этой очевидной мысли на мгновение стало очень страшно, но на экране особо ярко мигнул новый слайд, привлекая к себе внимание. Фото подростка с геймбоем в руках гигантским пятном повисло позади замершего в своей абсолютной власти над аудиторией Риверсом, и Элис знала, что сейчас каждый из присутствующих испытывает перед этим человеком так хорошо знакомый ей трепет. Он продолжал свою речь, наполняя слова ядом безумной правды.
– Мы с вами работаем точно нейрохирурги, врываясь в человеческий мозг, целясь в самый центр вознаграждения. В нашем распоряжении сотни техник начиная с тестирования и заканчивая алгоритмическими оптимизациями, дабы крепко-накрепко зацепить внимание людей. Мы вникаем в глубину психологии индивида, проникаем в самую её суть, чтобы знать, как воздействовать, чем подчинить разум. А потому я спрошу вас – не кажется ли вам, что мы играем в Господа Бога? Решая за других, как, чем и к чему вызвать привыкание и зависимость, управляя сознанием, подчиняя себе человека через его слабости, страхи и пороки? Посмотрите, мы даже машины создаем по своему образу и подобию, – Риверс замолчал, пряча за полуприкрытыми веками страшный мучительный взгляд.
Картинка в очередной раз сменилась неожиданным кадром из фильма, и профессор оглянулся, неотрывно смотря на зарывшуюся носом в песок ракету «Stark Industries», а аудитория беззвучно задохнулась от грубого и неприкрытого намека. Закусив костяшки пальцев, Элис ждала последней, решающей крупицы, что в мутное крошево разобьет её стройный красивый мир. И это произошло.
– Сколько осталось
Реакция тела оказалась быстрее застопорившегося мозга, который впервые и сразу так грубо вытряхнули из академического вакуума. Палец судорожно дернулся на тачпаде, непроизвольно останавливая видео, где на весь экран крупным планом замерло лицо Риверса: открытое, честное и потому совершенно обесчеловеченное. Элис смотрела в бликующий глянец ноутбука, пока совершенно инстинктивный страх диктовал мозгу свои условия, наконец-то сбрасывая весь сонм навешанных иллюзий и заблуждений.
Господи! Кто этот человек? Как ему вообще позволили говорить о таком? Но… Если подумать, кто бы ещё смог? Риверс – Тони Старк их совсем не комиксовой реальности. Риверс работал на Пентагон. Крупнейшую организацию, что несла с собой не мир и процветание, но вынужденную смерть подчас невинных. Риверс разрабатывал программы для управления машинами, и то были его ошибки, когда снаряды летели в мирные дома. И именно Риверс без малейшей попытки смягчить неудобную правду признал свою косвенную вину в массовых убийствах, без капли самообмана взял на себя положенную долю ответственности. Да, не он выбирал цели, но это его руки написали код, его гений давал военным совершенное оружие. Мог ли он не делать этого? Разумеется. Но обязательно нашёлся бы кто-нибудь другой, согласившийся на сделку с собственной совестью или вообще невидящий ничего за тысячами равнодушных строчек алгоритмов.
«Невинные игры разума»,– так назвать тотальную власть над сознанием мог только Джеральд Риверс. Элис сардонически хмыкнула. Пройдет совсем немного времени, как искусственному интеллекту подчинятся все сферы жизни. Да что там! Сама жизнь! И тогда будет невероятно сложно не забыться, не заиграться. Черт возьми, скоро даже стиральная машинка сможет сообщить, какая Элис Чейн неряха, да ещё пост в Твиттере об этом накатает. Она фыркнула, подумав, что все эти сюжеты в новостях про свихнувшихся от мании преследования людей на самом деле не так уж и беспочвенны. Большой Брат следит за ними. Мало того, они сами, своими руками создают его каждый день, и она в том числе. Кошмар какой! Профессор прав. Роль Господа Бога манит слишком многих. И все же… Несмотря на весь ужас, яд и желчь. Невзирая на отрезвляющую честность, его речь воодушевляла. Глядя на него хотелось стать лучше, умнее, сознательнее. Никогда до этого она не испытывала насколько сильный душевный подъем и вдохновение разом свернуть все выросшие на её пути горы.
Повинуясь внезапному желанию, Элис открыла поиск по научным статьям и вбила имя преподавателя. Спустя полчаса, она с невероятным усилием отлепила себя от десятков невероятнейших статей и медленно перевела дыхание, испытывая чуть ли не физический оргазм. И если раньше из вредности у неё проскальзывали кощунственные сомнения в одаренности профессора, то теперь она оказалась в одном шаге от создания новой религии с Великолепным Мудаком в роли главного божества. В голове крутился лишь один вопрос – что этот человек забыл в университете? Почему он тратит свое время, силы и умственные ресурсы на кучку неблагодарных ленивых студентов? Да вся его преподавательская деятельность – чистой воды благотворительность. Джеральд Риверс мог нагнуть и поиметь весь мир, если бы захотел.
Элис стало неловко и стыдно за свое поведение на самой первой лекции, а от воспоминаний об их последнем разговоре вырвался стон. Прочитай она сразу, послушай Хиггинса, и Бог знает, как сложилось бы их общение дальше, но ей точно не пришлось бы краснеть за свои слова. Не выдав ни капли тщательно оберегаемой военными информации, не напечатав ни строчки кода, Риверс больно и резко поставил мисс Чейн на место. Ему даже делать ничего для этого не пришлось! Читая его куда более философские, чем технические статьи, прослеживая неутихающую в кругу таких же неравнодушных учёных полемику, Элис с новой неожиданной стороны открывала для себя его личность.
Её погруженный в себя взгляд бесцельно скользил по светящемуся экрану ноутбука с открытым поисковым запросом. На глаза неожиданно попалась ссылка на сайт массачусетского университета с краткой биографией профессора. Такие странички были у каждого преподавателя, но Элис никогда не заходила на них, считая бесполезной тратой времени. Ей нужны были знания и ничего больше, а вникать в жизнь своих профессоров казалось сродни подглядыванию. Исключением стал Мэтью Хиггинс, но и ситуация у них была немного нестандартной, что ни говори. Так что сейчас Элис впервые захотела узнать о ком-то всё, что только можно, с жадностью вчитываясь в формальные строчки университетской анкеты.