Инсталляция
Шрифт:
— И я! И я с вами!
Мы с Димкой посовещались, и подумали, что так даже лучше будет — класс у нас дружный, и вместе мы быстрее справимся.
— Значит, так, — сказал я. — Я буду всех в эту страну поодиночке переправлять. Я в новостях видел — там сбоку площади небольшой парк, вот там все и собирайтесь. И не разбегаться никуда! Ясно?
Все сказали, что ясно. Первым я Рому Меньшикова отправил, потому что он дисциплинированный и сможет всё как следует организовать. А когда осталась одна учительница, я спросил её:
— Вы
А она сказала:
— Уж лучше в эту неизвестную страну, чем в районный отдел образования без сочинений.
Я и её переправил, а потом сам переправился. Такая у меня особенность — на большие расстояния могу людей отправлять по одному человеку за один раз (и себя тоже, конечно), а на маленькие — по городу, например, не умею.
Вышел я на площадь этой незнакомой мне страны, и смотрю, что там всё новое. Новая площадь, новые камни на мостовой, новый воздух. Я помахал одноклассникам — все, мол, идите сюда!
И в небольшом парке рассказал им, что мы будем делать.
— Нам, — говорю я, — надо всех людей из этого здания, — и показал на парламент, — вывести. Чтобы все оттуда вышли, а мы туда зашли.
— Точно, — помогал мне Димка.
— Вы их приводите сюда поодиночке, а я буду их к нам в класс переправлять.
— Ясно? — спросил Димка.
— Нужно всячески отвлекать парламент, — деловито сказал я.
— Отвлекать парламент всячески, — повторил Димка.
Тут в их парламенте как раз перерыв на обед случился. И все стали выходить подышать свежим воздухом и подымить на него же. Тут первая Нина побежала к какому-то дяденьке.
— Дяденька! — говорит. — Дяденька! Там у меня собачка потерялась, дяденька, помогите!
И давай реветь. Ничего себе! И ко мне этого дяденьку ведёт. Я его раз — и переправил в школу нашу, за парту. А тут уже Димка ведёт какую-то тётеньку серьёзную. У него котёнок потерялся. Это они правильно. Дяденькам надо про собак, тётенькам — про котят. Если бы я всех парламентариев сюда завлекал, я бы сказал, что у меня хомяк потерялся. Что мне ещё говорить-то?
Одноклассники быстро справились. Всех ко мне привели из парламента. Когда кто-то отказывался помогать, тогда мои одноклассники хватали у них какую-нибудь папку и бежали ко мне. Людям из парламента очень нравилось догонять своих одноклассников. И президенту понравилось. А учительница стояла рядом и смотрела. А Димка подбегал и кричал иногда:
— Молодец, Генка! Давай, Генка!
Когда во всём здании не осталось ни единого человека, мы, выстроившись парами, вошли в парламент. Быстро отыскали там зал заседаний. Ромку Меньшикова назначили президентом, потому что он дисциплинированный. Меня почему-то — министром здравоохранения. Димку, раз он всё затеял — министром славы и добра. И всем остальным раздали должности.
Я вышел к трибуне и сказал в микрофон:
— Уважаемые мои одноклассники! Вот мы и захватили власть. Как-то
А Димка с места закричал:
— Это правильно! Власть всегда быстро захватывают!
Все зашумели и закричали: «Ура!».
А я сказал:
— Ну, тогда я передам слово… — я посмотрел на одноклассников, но те пригнули головы. — Кому-то ещё.
Я пошёл к Димке, сел рядом, а к трибуне никто не выходил и не выходил. Все возились на местах, дёргали микрофоны и нажимали на кнопки. На экране высветились цифры — что «за» 57, а «против» — чуть поменьше. Все почему-то захихикали. Тогда к трибуне вышла учительница и сказала:
— Ребята, сейчас ровно одиннадцать. Урок математики, — тут учительница достала из сумки колокольчик и позвонила в него. — Все достали учебники и раскрыли его на странице восемьдесят.
Наши одноклассники радостно завозились и зашуршали книжками. Учительница стала рассказывать новую тему и проверять домашние задания, а мы с Димкой сползли под сиденья и сидели там, в темноте.
— Вот, Димка, — сказал я чуть печально. — Слава и добро настали. Ты это чувствуешь?
— Чувствую, — тихо согласился Димка.
— И нам снова есть, на что надеяться, — сказал я. — Сколько там до конца урока?
Димка показал пальцами «четыре», а потом «десять». Значит, сорок минут.
Мы сидели под трибунами, слушали, как гудит класс, хрустели бубликами и ждали, когда же прозвенит звонок на перемену.
Вокруг нас было здание заседаний, а вокруг него — незнакомый город, а дальше — страна, а потом — целая планета. И каждый на ней, как и мы с Димкой, чего-то ждал.
Зал имени Боярского
Однажды в шляпе Боярского поселился котёнок. Боярский проснулся с утра, тапочки разношенные надел, в шляпу по обыкновению заглядывает, а оттуда котёнок две лапы протягивает, мявкает беззвучно, а потом о полы шляпы начинает когти чесать.
— Чёрт-те что! — рявкает Боярский.
А котёнок просто мяучит.
— Кто поселил его сюда? — вопрошает Боярский, а котёнок грызёт края шляпы.
Жена подходит к Боярскому и гладит его по плечу.
— Он посягнул на мою шляпу! — возмущается Боярский и показывает на котёнка своими широкими ладонями. — Эта малость своими лапищами…
— Миша, — ласково говорит жена. — Кот сидит в коробке…
— Моя шляпа — коробка?! — возмущается Боярский.
Кот сворачивается клубочком и засыпает. Боярский поднимает шляпу и подносит жене к носу.
— Моя шляпа — коробка?! — повторяет Боярский.
— Ой, и точно шляпа, — говорит жена. — А я и не заметила.
Поговаривают, что Боярский смирился с котёнком и даже носит его под шляпой постоянно. А когда котёнок разбушуется и начинает бегать по голове, Боярский громко окрикивает котёнка по имени: