Инстинкт
Шрифт:
Сзади из коридора раздался громкий писк, словно грудной ребёнок начал плакать от голода, взывая к материнским инстинктам. В отличии от привычных звуков плача маленьких детей, этот звук длился гораздо меньше. После него, всё вокруг снова ушло в пустую тишину.
Лия осторожно села на край кровати. Прикосновение к ткани вызывало только новый наплыв плохих мыслей. Вся поверхность кровати, которая должна была служить чтобы сделать её мягче, казалась нереалистично твёрдой и неприятной. Будто под ней лежало большое количество столовых приборов и твёрдых детских игрушек. Комната была полутёмной. Единственный источник света, в виде маленьких и медленно потухавших ламп красного цвета на длинной верёвке, создавал мрачны тени
Писк из коридора повторился, такой же неприятный, как и в первый раз. Через несколько секунд со стороны начала коридора стали разноситься звуки грубой и тяжелой ходьбы по полу. Два из них прошли дальше, один остановился совсем рядом. Кто-то подошел к комнате Лии, оставаясь на месте и ожидая чего-то. Девушка начала нервничать, ведь чем дальше заходила процессия «ночи продолжения», тем сильнее она себя чувствовала напуганной и брошенной. Небольшая потеря концентрации, и Лия забыла всё, чего хотела достичь. В голове всплыло лицо Дарьи. Лицо девочки, что не сможет за себя постоять, совершенно одинокая и беззащитная. Лия не должна быть матерью ради неё, её защиты и дальнейшего благополучия. Пытаясь собраться с силами, девушка сжала свои кулаки, приготовившись к чему угодно.
Другие комнаты начали открываться. Это было хорошо слышно через тонкую дверь. Слева, справа, они отворялись снова и снова, закрывая вход в комнаты и запирая внутри тех, кто оказался там ранее. Человек, стоящий перед комнатой Лии не спешил. Он мешкал, нервничал и был напуган. Послышался скребущий звук по двери, будто кто-то трогает её рукой, водит по дереву вверх-вниз, гладит, словно голову послушного ребёнка.
Дверь медленно начала открываться. За ней показались рука, плечо, голова с туловищем и ногами. В дверном проёме стоял молодой парень. На вид он почти никак не отличался от любой девушки-одногодки Лии. В отличии от других мужчин, что она смогла увидеть в толпе большой комнаты, этот выглядел более светлым, щуплым и отличался гладкой кожей на лице; его лёгкие черты лица, губы, скулы и разрез глаз. Он почти был похож на девушку, даже несмотря на то, что у него были короткие волосы. Войдя внутрь комнаты, он сразу же дал понять, что он не один из девушек. От него сильно несло неким неприятным запахом, едким и тошнотворным. Юноша сильно нервничал, на его одежде были заметны мокрые пятна, подмышками и на груди.
Адам дышал очень тяжело. Его дыхание даже заглушило треск мерцающих лампочек. Он подходил ближе к кровати и каждый шаг эхом разносился по комнате. Он казался оглушительно громким, настолько, что от него начала болеть голова. Закончив сокращать дистанцию, он своим взглядом сверху вниз сверлил девушку насквозь. Девушка ощутила на себе обильную гамму неприятных и весьма ощутимых эмоций, таких как страх, сомнение и угнетение. Каждая мысль читалась за остекленевшими и большими глазами. Они оба были почти одинакового роста, но в положении сидя она выглядела маленькой, и эта иллюзия казалась реальной.
— Ты… ложись, — сказал сквозь зубы юноша. Он говорил с большими паузами, нервно заглатывая каждое слово, как ребёнок, отчитывающийся перед суровой матерью.
— Я не… — Лия начала говорить, надеясь подробно объяснить стоящему напротив мужчине всё, чего она хочет добиться. Несмотря на резкий контраст жизни мужчин и женщин, в который она была выброшена вместе с остальными девушками, она надеялась, что сможет объяснить свою мысль и добиться некоего компромисса.
Она остановилась в самом начале своей фразы. Её перебил нервный звук того, как Адам пытается расстегнуть свой ремень, освобождая плотно сидящие брюки. Он всё ковырялся и ковырялся в пряжке, безжалостно
— Постой, я хочу поговорить. — Лия попыталась остановить юношу, она взялась рукой за его запястье, надеясь прервать театральную нелепость.
— Раздевайся! — Юноша толкнул девушку на постель. Он проговорил своё слово, сочетая в нём дрожь и звук нервного глотка излишне выработанных слюней.
Лия упала. Она полностью лежала на грубой кровати. Слегка ударившись головой, она начала боятся ещё сильнее, пришло осознание того, что вошедший человек не намерен вести диалог. Он хочет только одного, и пытаясь этого добиться, не прекращает возиться с поясным ремнём.
Не дождавшись логического окончания трудоёмкой подготовки, юноша кинулся к распластавшейся на кровати девушке. Заметив данный ход, Лия увернулась от прыгающего Адама. Она перекатилась в бок и рухнула с кровати на пол. Адам же ударился лбом о изголовье любовного ложе. Вместе с грубым падением, по всей комнате пролетел глухой звук удара. Юноша начал подниматься, его лоб покраснел, а на лице было выражение недовольства. Но он решил не отступать от своего замысла.
Лия начала подниматься. Подняв свой взгляд с каменного пола, она обнаружила, как агрессивно настроенный Адам смотрел на неё с презрением и ненавистью, возвышаясь на несколько голов, словно взрослый над ребёнком. Он, пригнувшись, крепко вцепился руками в одежду девушки и начал тянуть на себя. Лия понимала, что, если она сейчас начнёт сопротивляться, её лёгкое и хрупкое платье начнёт рваться, и она останется нагой и беззащитной. Возможно, именно этого и хотел бы юноша. Пришлось действовать быстро, адаптироваться под ситуацию. Единственное что пришло ей на ум — ударить ладонью по щеке, также, как бьёт непослушного ребёнка мать, пытаясь успокоить того и отвлечь от дурных мыслей.
Удар был произведён вслепую, Лия никогда никого не била и, не знала, как бить, она тянулась вперёд, пытаясь хотя бы достать до своей цели. Отсутствие опыта в пощёчинах сказалось на том, что девушка, не рассчитав силы всадила свои ногти в лицо Адама. Инстинктивно юноша оттолкнул её, когда начал испытывать боль, принесённую объектом сильного вожделения. Совокупность их действий привело к тому, что от резкого толчка ногти прошлись по щеке юноши, разрезая плоть и обнажая мясо. Ноготь безымянного пальца остался торчать в лице юноши.
Лия снова очутилась на полу. Холодный, твёрдый, грязный, но такой знакомый. Девушка начала подниматься на ноги. Она постепенно стала понимать плачевность своего положения: она никак не способна противостоять представителю противоположного пола. Она заметила, как такой на вид слабый и хрупкий юноша, мог на самом деле оказаться очень сильным. Страх начал пожирать её, как начали бы питаться вечно голодные мальчики, что покинули материнский корпус. Юноша встал колом. С его лица исчез весь азарт их прелюдии. Адам не до конца осознал, что произошло. Параллельно всем действиям, с его свежей раны стекала кровь, медленно пачкая серую майку. Прикрыв рукой щеку, он в панике покинул комнату, полностью позабыв о девушке и своей обязанности. Лия осталась снова одна.
Девушка начала ощущать боль от вырванного ногтя только тогда, когда смогла успокоиться и осознать, что в данный момент она находится в частичной безопасности. Маленькими каплями кровь падала на пол, сливаясь с множеством других высохших багряных пятен. Оставаться дальше в таком ужасном месте Лия никак не хотела. Она направилась к закрытой двери, в надежде как можно скорее вернуться в родную, тёплую комнату.
— Вернись в комнату! — раздался крик мужчины, что стоял в коридоре со стороны большого зала. Он с некой злостью смотрел на девушку. От него так бурно струилась агрессия, что Лия испуганно вернулась обратно в обитель ужаса. На большее она уже не была способна, ей оставалось только ждать.