Институт экстремальных проблем
Шрифт:
— Ты бы поменьше дурной фантастики читала, вот и не снились бы тебе такие ужасы, — вздохнула Ира. — Постарайся заснуть, а я посижу рядом и растолкаю тебя, если опять начнешь плакать.
Светлана так и металась всю ночь, не в состоянии избавиться от терзавших ее кошмаров. Только под утро, когда температура немного снизилась, она заснула спокойно. Ирина сидела рядом с ней и с горечью думала: «Бедная девочка! Она, оказывается, такая наивная и, несмотря на свою эффектную внешность, невинная, в полном смысле этого слова. Осталась после смерти родных совсем одна и только оправилась от своих потерь, нашла любимого человека, как появилась реальная угроза потерять
Ирина обняла спавшую Свету и постаралась представить себе, как разгоняет бредовые видения, мучившие девушку. Она задремала сама, и ей приснилось, что Вадим впал в спячку, покрывшись поздней осенью темной очень твердой чешуей, и всю зиму провел в маленьком Светином домике, куда она его еле дотащила, когда окаменевшее тело выбросило ночной бурей на берег. Вадим спал, Света знала, что он именно спал, хотя никаких внешних признаков жизни заметно не было. Настала весна, яркое солнце опалило чешуйчатый панцирь, который начал трескаться и облазить, обнажая нормальную человеческую кожу. С каждым днем жесткий покров отлетал все большими и большими кусками, и вот уже лицо почти полностью освободилось от скрывавшей его маски. Трещины на груди то сходились, то расходились – стало заметно, как Вадим дышит, и Света теперь не отходила от него ни на шаг, мечтая о том миге, когда он придет в себя и откроет глаза, а Ирина все время незримо присутствовала рядом с ними.
Резкий телефонный звонок разрушил странное видение. ««Превращение» Бредбери… Или Азимова? — всплыло откуда-то из глубин памяти. — Самой поменьше фантастики нужно читать!» Ирина схватила трубку и убежала с ней на кухню.
— Нет, Свету не позову, — сердито ответила она Меньшикову, который, узнав от Сергея, что Светлана заболела, кинулся звонить девушке. — Она ночью почти не спала из-за высокой температуры, и сейчас я не буду ее тревожить.
— Конечно, пусть спит! — Сашка не настаивал.
Он расспросил Ирину о том, как чувствует себя Света, а сам рассказал, что у Медведева продолжает держаться температура, и врачи собираются пробовать еще какие-то антибиотики.
— Кто звонил? — еле слышным голосом спросила Светлана у Ирины, когда та вернулась в комнату.
— Санька ваш трезвон поднял, — улыбнулась Ирина. — Нужно было мне телефон отсюда унести, чтобы он тебя не беспокоил.
— Нет, пускай здесь лежит, я сейчас Олегу позвоню. Мне нужно узнать, как Димка.
Худяков сказал Свете то же самое, что Сашка сказал Ирине, и пообещал сообщить ей, если в состоянии Вадима произойдут какие-то изменения.
— Пока все остается на том же уровне, — сказал он и добавил: — Прошу тебя, не дергайся, лечись сама. Чем быстрее поправишься, тем лучше будет для всех.
Температура у Светланы упала до нормальной, и от такого резких скачков – то вверх, то вниз – на нее навалилась страшная слабость. Она спала почти до полудня. Ирина старалась хозяйничать как можно тише, прихромавшего Меньшикова она увела на кухню, приспособила чистить картошку и шикала на парня всякий раз, как только он чуть повышал голос. Света на эти звуки не реагировала, но моментально просыпалась от телефонных звонков
— Не отдает, — вздохнула Ира, кое-как заполучив в свои руки трубку. — Боится, что пропустит звонок от Вадима.
— Провалились бы к черту эти мобильники… — устало вздохнул Худяков, снова услышав голос Светланы, выхватившей трубку у Ирины. — Света, у Вадима я лично забрал телефон, а то он все утро дергался – то собирался тебе звонить, то боялся тебя разбудить. Нагнал себе этими метаниями температуру почти до сорока, пришлось вколоть успокоительное, теперь спит. Сегодня звонков от него не жди, пока дежурю, я ему телефон не дам.
Света немного пообижалась на Олега, потом Сашка отвлек ее своей болтовней. Он все утро рассказывал Ирине о Наташе Новоселовой, но Устюгова слушала его рассеянно, потому что не представляла себе, о ком идет речь, и отделывалась, в основном, междометиями, на что Меньшиков почти не обращал внимания. Света же была совсем другим слушателем, она проявляла горячий интерес и к Сашке, и к Наташе, она знала, какие фильмы, книжки и музыка нравятся ей, а какие игрушки любит Аленка. Светлана совсем не удивилась, когда увидела Меньшикова около себя, только смущенно натянула повыше одеяло, запоздало сообразив, что Сергей вчера тоже видел ее в полупрозрачном белье.
На телефонные звонки отвечала Ирина, клятвенно пообещавшая Светлане отдать ей трубку, если позвонят Вадим или Олег. Она кое-как прогнала домой Меньшикова, который все хотел чем-нибудь помочь, осталась со Светой до воскресенья и уехала домой только днем, когда девушка уже довольно бодро передвигалась по квартире. Светлана чувствовала себя достаточно неплохо, но ее беспокоило то, что она после воскресного утреннего разговора с Олегом больше не могла дозвониться до него.
Олег не выходил из клиники уже больше двух суток, его тревожило все ухудшавшееся состояние Медведева, и врач в такой непростой ситуации не хотел оставлять Игоря одного. В знаниях Федотова как специалиста он не сомневался, но у молодого врача, во-первых, было маловато опыта, а, во-вторых, Худяков пытался на практике использовать полученные от Светланы знания. Он не считал, что традиционная медицина уже ничем не может помочь Вадиму, но все больше и больше склонялся к тому, что необходимо вмешательство иного рода. Пока Света лечилась сама, Олег пытался прикоснуться своим сознанием к сознанию Медведева, передать ему энергию тем же способом, каким он делился с девушкой. Каждая попытка вызывала жутковатое ощущение того, что он заглядывает в глубокий колодец, заполненный чем-то холодным и неподатливым, что отталкивает врача, препятствует его попыткам помочь. И только на самом дне чуть заметно светился слабый огонек, говоривший о том, что Вадим слабо, из последних сил, но все-таки сопротивлялся уходу в небытие.
— Мне кажется, он запустил в своем организме программу самоуничтожения и уже не в состоянии остановить ее, — сказал Олег подошедшему Игорю. — Мы тоже никак не можем повернуть процесс вспять, дело зашло слишком далеко.
— Если бы мы нашли источник инфекции, то можно было бы предметно им заняться, а то ведь остается только одно – наращивать дозировку антибиотиков, гормонов и всего остального в надежде, что наконец что-нибудь поможет. — Федотов, свято веря в традиционные методы, лихорадочно листал толстенный справочник по лекарственным препаратам. — Действуем вслепую!