Институт экстремальных проблем
Шрифт:
— Что значит не мог?! — Медведев-старший взревел. — Я сейчас до тебя доберусь, ты у меня получишь!
Он еще долго распекал сына, как маленького мальчика, обещая надрать ему уши, отказаться от него, запретить приходить на свою могилу и на могилу матери, куда Вадим старательно загоняет своих родителей.
— Я сейчас приеду, жди! — грозно закончил Дмитрий Алексеевич.
— Сюда не пускают никого.
На эти слова сына Медведев-старший сначала не обратил внимания, но потом задумался над ними, пока автобус стоял в пробках на всем пути до клиники. В другое время Дмитрий
«Почему не пускают? Опять карантин, как в госпитале в прошлом году?» – отец Вадима решил сначала подойти к лечащему врачу или, что было бы лучше, к заведующему отделением и пожалел, что не догадался узнать, в каком отделении лежит сын. Пришлось выстоять очередь к окошку. Ни про какой карантин разговоров не было слышно, но в справочной категорично заявили: «Посещения запрещены!»
Почти силой Дмитрий Алексеевич прорвался к завотделением сочетанной травмы, ему повезло, что тот еще был на месте. Он увидел перед собой невысокого пожилого врача в старомодных очках с толстыми линзами в массивной роговой оправе. Гнев и раздражение внезапно стихли, лишь только они обменялись приветствиями и парой фраз.
— Сейчас состояние стабилизировалось, особого повода для беспокойства нет, — Евгений Петрович смотрел прямо в глаза Медведеву-старшему, когда говорил это. — Единственное, что нас тревожит, это время от времени вспыхивающая инфекция, иммунитет да и весь организм ослаблены очень сильно, поэтому мы и держим на данном этапе вашего сына в изолированном боксе. Пока его состояние не позволяет разрешить никакие посещения, придется подождать, Дмитрий Алексеевич.
— Я из другого города приехал всего на несколько часов, там мать неизвестно что вообразила, — Дмитрий Алексеевич опять начал горячиться. — Я не могу так просто уехать, не повидав его и не сказав пару ласковых по поводу его поведения. Пожалуйста, я очень прошу вас, хотя бы пять минут. Мне этого времени хватит, чтобы разобраться по-отцовски с этим паршивцем.
Кленов долго молчал, было заметно, что он колеблется, принимая решение.
— Хорошо, пять минут.
Евгений Петрович поднял трубку телефона.
— Олег Михайлович здесь? А кто сегодня? Хорошо, я сам Игорю Николаевичу позвоню.
Кленов сделал еще несколько звонков. Медведев-старший не слушал, с кем и о чем он говорит, он обдумывал все, что узнал, и никак не мог успокоиться. Он не обратил внимания, как в кабинет вошел высокий молодой врач.
— Игорь Николаевич, к Вадиму Дмитриевичу его отец приехал. Подыщите у Худякова, во что Дмитрию Алексеевичу переодеться, и на пять минут разрешим им увидеться.
Черные цыганские брови пришедшего врача от возмущенного удивления исчезли под копной курчавых волос, выбивавшихся из-под шапочки. Евгений Петрович не дал ему ничего возразить:
— Под мою ответственность.
Федотов молча, в душе явно не соглашаясь с руководством, кивнул головой:
— Пойдемте, я дам вам костюм.
Медведев-старший
— Пять минут, не больше! — Игорь открыл бокс.
Дмитрий Алексеевич шагнул внутрь.
— Где этот пар… — он запнулся на полуслове.
Больше всего Медведева-старшего поразила страшная худоба сына. В глаза бросилась лежавшая поверх простыни рука, которая казалась высохшей рукой мумии – кости, обтянутые сухой темной кожей. Дрогнувшим голосом он тихо спросил:
— Вадька, сынок, что с тобой случилось? — Дмитрий Алексеевич не называл так сына, примерно, с семилетнего возраста, но сейчас это как-то само собой вырвалось.
— Да так, папа, помяло меня немножко. — Вадим смог чуть повернуть голову.
— Ты это называешь «немножко»?
Дмитрий Алексеевич был в шоке, разглядев и черные круги под глазами, и ввалившиеся щеки, и остро торчавшие под простыней колени, и вытяжку, и какие-то трубки, местами высовывавшиеся из под простыни, и катетер в подключичной вене.
— Раз живой – значит «немножко»… — Тень усмешки промелькнула в глазах Вадима.
— Почему же нам никто ни о чем не сообщил? Ни слова!
— Я так просил. У вас, у мамы особенно, забот с Ленкой, с внуками выше головы. А тут еще я… Ты вспомни, как она в прошлом году из-за моего ребра переживала. Что бы сейчас с мамой было… — сказал Вадим чуть слышно.
— Так-то оно так, но все равно это неправильно. Как тебе такое в голову могло придти? Не маме, так хотя бы мне позвонили, сказали, что произошло. Мы бы что-нибудь придумали… Так не должно быть… Родных рядом никого… Как же ты тут один? Кто за тобой ухаживает? — Медведев-старший говорил сбивчиво – он не мог спокойно смотреть на сына.
— Я не один, папа, не волнуйся, у меня есть Света. Она тут со мной нянчится, как с младенцем.
— Какая Света?
— Медведева. Не помнишь ее? Ленкина подружка школьная, — Вадим позвал: — Света, ты здесь?
Подошла медсестра в голубом костюме, которая с самого начала находилась в боксе, но Дмитрий Алексеевич почти не обратил на нее внимания. Медведев-старший недоуменно глянул на девушку.
— Светлаша, сними на минутку свою паранджу, от этого у меня бубонная чума не начнется, — попросил Вадим. — А то в таком наряде папа тебя никогда не узнАет.
Света сняла маску и шапочку, заколка сама собой расстегнулась, и светлые волосы рассыпались по плечам.
— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулась она. — Вижу, все равно не узнаете.
— Вот теперь узнаю, хотя с трудом – так изменилась, только глаза те же, что были.
В бокс заглянул Игорь и задохнулся от возмущения:
— Что за стриптиз вы тут устроили?! Потом опять гадать будем, откуда инфекция взялась! Все, хватит, посещение закончено.
— Еще одну минуту, Игорь, не ругайся, — Света просительно посмотрела на врача.