Институт экстремальных проблем
Шрифт:
— Между прочим, он дело говорит, — заметил Олег, — ты, командир, к себе разные неприятности как магнитом притягиваешь.
Медведев не обратил на его слова никакого внимания.
— Что это такое? Можешь сделать что-нибудь?
— Это, дорогуша, похоже на то, что называется приапизмом. Слышать об этом – слышал, а вот видеть – не доводилось. Только с тобой, — вздохнул Худяков, — такое могло произойти.
— Оставь на потом свои комментарии, — с трудом, но все-таки сдержался Медведев. — Лучше сделай что-нибудь!
— Ладно, поставлю тебе спазмолитик
Антон не спал. Он обеспокоенно посмотрел на скрюченного командира и на озабоченного Олега:
— Вадим, что случилось?
— Да ничего не случилось! — пробормотал Медведев, забираясь в джип.
Худяков сел рядом с ним, отобрал у Андрея Светлану и устроил ее у себя на коленях, ехидно заметив:
— Дополнительный раздражитель лучше устранить!
— Я поеду с парнями, — обидевшись, Вадим дернулся в сторону «Газели».
— Сядь! — Худяков удержал его на месте. — И не рыпайся, а то я тебя по-простому успокою, и ты отправишься в нейротравму на пару с Антоном, только выглядеть будешь более живописно, — у Усова из-под повязки на полголовы растекался чудовищный кровоподтек багрово-фиолетового цвета.
Медведев рассерженно затих и молчал минут десять, но потом не выдержал:
— От твоих уколов – толку чуть.
— Могу отрезать, применить самый быстрый и эффективный метод лечения, — вполголоса ответил Олег и невесело усмехнулся: — Это даст стойкий результат.
В конце концов успокаивающее подействовало, и Вадим задремал. Уже засыпая, он спохватился, что до сих пор не знает, что с Ириной, но перед глазами все расплывалось, и Медведев не смог даже включить мобильный телефон, в конце концов выронив его из рук. Антон, наоборот, выглядел довольно бодро, он то и дело оборачивался назад и пытался дотянуться до Светланы, желая прикоснуться к ней. Худяков то и дело цыкал на него.
— Света… — Усов развернулся, насколько позволил застегнутый ремень безопасности и подушки, которыми он был обложен, и смотрел на девушку, не отрываясь. — Как же так? Ты исцелила Вадима и меня, а сама… Олег, что делать?
— Приедем в клинику и будем думать. Проведем полное обследование и по его результатам решим, что предпринять, потому что пока я не знаю, как вывести Светлану из этого состояния. Тебя тоже нужно как следует посмотреть на томографе, анализы взять…
— Со мной все нормально, — уверенно заявил Антон, — только голова немного болит и в ушах какой-то шум. Это ерунда, не нужно на меня время тратить, займись Светой.
— Займусь, — кивнул Худяков и постарался поудобнее устроить голову девушки на своей широченной груди.
О неприятностях, которые ему грозили, потому что теперь было невозможно что-либо скрыть, врач не думал, в глубине души надеясь, что до увольнения из институтской клиники дело не дойдет. Олег беспокоился за Светлану. Антон, похоже, так же, как и Вадим, выбрался из лабиринта выздоровевшим, а вот Света… Девушка словно спала, но Худяков не чувствовал ее дыхания, настолько редким и неглубоким
— Фарид Сулейманович? Здравствуй! — Олег дозвонился до заведующего отделением нейротравмы, который был его давним знакомым. — Ты на работе в такую жару? Нет, я воспитывать тебя не собираюсь – сам еду в клинику, и то, что ты на месте, очень мне на руку. У нас тут, понимаешь ли, одна проблемка возникла…
Шарипов заподозрил неладное:
— Михалыч, ты не темни, говори прямо, что тебе от меня нужно.
— Нужно одного нашего парнишку посмотреть, голову он себе разбил, причем здорово, — Худяков вывернул шею, стараясь разглядеть Усова; тот, похоже, спал, но врач до предела понизил голос. — Я бы хотел отправить его на новый томограф.
— Ты знаешь, какая у нас очередь на него?
— Знаю, поэтому и обращаюсь к тебе по старой дружбе. Речь идет о нашем Антоне.
Олег решил признаться во всем. Опустив подробности и, естественно, ни слова не произнеся про лабиринт, он рассказал, что к Антону после падения вернулось зрение, и надо бы хорошенько обследовать парня – вдруг страшный диагноз был все-таки ошибочным. Шарипов слушал, недоверчиво пофыркивая в телефон, но, задав несколько профессиональных вопросов, согласился с тем, что Антона стоит привезти в клинику.
— Один вопрос, что называется, на засыпку, — Фарид Сулейманович перебил Олега, когда тот начал его благодарить, — куда я его пристрою? У меня все забито, одну ординаторскую уже под палату приспособили и еще две койки в коридоре третий день стоят, хорошо, что Дронов до сих пор этого безобразия не увидел. С такой травмой, как ты говоришь, твоего мальчика в духоте держать нельзя. Разовьется отек мозга, что тогда делать будем?
— А если я его к себе положу? — предложил Худяков. — Оформим к тебе, а у меня Антон временно полежит, пока у тебя место не освободится.
— У тебя, насколько я знаю, тоже свободных коек никогда нет, — удивился Шарипов. — Постоянно то в коридоре кто-нибудь лежит, то в холле какие-то огороды из ширм городите. В интенсивную терапию хочешь его пристроить?
— Нет, там все занято, — одно место в БлИТе было свободно, и Олег вез туда Светлану,.— Наш командир не против такого соседа, — врач бросил быстрый взгляд на Вадима, который временами вздыхал во сне, — и мы уже прикинули, как туда втиснуть вторую кровать.
Шарипов немного поворчал, переложил ответственность за возможные неприятности на Худякова, но согласился на такой вариант. У Олега немного отлегло от сердца, потому что решилась хотя бы одна проблема – Антон перейдет на легальное положение в клинике. В том, что с ним все будет в порядке, врач почти не сомневался, не было сомнений и в том, что лабиринт исцелил Вадима, а вот как помочь Светлане, Олег пока не знал, и это мучило его.