Институтка. Уроки любви
Шрифт:
– Да. Я здесь жила, – Амадин отвернулась, не желая вдаваться в подробности.
Милли немного поерзала, сгорая от любопытства, но потом отвлеклась, рассматривая широкие улицы столицы.
Ехать пришлось недолго. Вскоре коляска, обогнув сквер, остановилась у отеля. Амадин вышла и с грустью посмотрела на окна располагавшейся на первом этаже ресторации. Когда-то Валентин водил ее сюда. Интересно, как он поживает? Все также работает секретарем у герцога? Сейчас, в Сен-Кантене, она побоялась произнести имя Великого инквизитора, слишком уж свежи
На секунду девушке показалось, что знакомый профиль мелькнул в глубине зала. Сердце заколотилось, но Амадин сурово одернула себя: она не позволит, чтобы прошлое повелевало ее жизнью теперь.
– Пожалуйте, мадемуазель!
Она заметила, что швейцар, огромный мужчина с лихо закрученными усами, давно распахнул дверь и теперь недоумевающе смотрит на странную гостью.
– Спасибо, – улыбнулась девушка, заходя в холл отеля.
Обилие мрамора, резных панелей и бронзы впечатляло, но не подавляло как раньше.
По алой ковровой дорожке Амадин прошла к стойке скучающего портье, встретившего ее профессиональной дежурной улыбкой:
– Желаете номер, мадам?
– Он заказан.
Портье вежливо поклонился:
– Ваше имя?
– Гросс. Амадин Гросс.
– Одну минуту, – мужчина начал листать книгу учета постояльцев.
Амадин с деланным безразличием огляделась по сторонам, втайне восхищаясь каждой начищенной до блеска медной завитушкой, свидетельствующей о роскоши отеля.
На номере в Метрополе настояла Мартина.
– Эм, ты заслуживаешь самого лучшего! – возвестила она, отправляя магического вестника. – Только Метрополь и только люкс!
– Но…
– Прекрати, ты это заслужила. К тому же Метрополь придаст тебе солидности.
– Ты плохо знаешь Сен-Кантен.
– Я хорошо знаю тебя.
– Магистр Гросс? – голос портье выдернул ее из воспоминаний.
– Да, – заметив его замешательство, Амадин не смогла сдержать улыбку. Не многие магички могут позволить себе такую роскошь, как номер люкс в лучшей гостинице Сен-Кантена.
– Всё готово, мы вас ждали, – портье махнул рукой, подзывая коридорного. Мальчишка подскочил, на ходу поправляя фуражку.
– Мадам?
– Мадемуазель, – поправила его девушка, скорее по привычке и заслужила заинтересованные взгляды нескольких постояльцев. – Милли, покажи молодому человеку наш багаж.
Горничная, до этого момента стоявшая у дверей рядом с чемоданами, оживилась:
– Да, магистр!
Ее обращение заставило служащих отеля взглянуть на гостью еще с большим уважением. Богатая незамужняя магичка была в Сен-Кантене невиданным зрелищем.
– Прошу! – портье подозвал помощника и, подхватив ключ, решил лично проводить необычную гостью до номера.
Амадин проследовала за ним, украдкой косясь на белоснежные колонны и зеркала в позолоченных рамах.
Мраморная лестница, застеленная ковровой дорожкой, короткий коридор, стены которого были увешаны картинами, и перед дорогой гостьей
– Прошу мадемуазель! Ваш номер: гостиная, спальня, кабинет, и комната для горничной с отдельным входом, – портье торжественно распахивал каждую дверь, демонстрируя названное помещение.
Амадин задумчиво наблюдала за ним. Под этим пристальным взглядом портье нервничал все сильнее:
– Если что-то не так, мы можем…
– Нет, меня всё устраивает, спасибо…
Она протянула монету, которая моментально исчезла в руке. Мужчина поклонился:
– Если что-то понадобиться…
– Разумеется.
Легкий кивок дал портье понять, что ему пора вернуться на свой пост. Девушка дождалась, пока дверь закроется, оставшись одна, прошлась по номеру. Полированная до блеска мебель, позолота, тяжелые бархатные шторы…
Амадин покидала Сен-Кантен гораздо скромнее. Уйдя от Рейнарда, она долго бродила по улицам. Ни на что не надеясь, в то же время в душе Амадин желала, чтобы герцог одумался. Тщетно.
Промокнув и замерзнув, девушка все-таки направилась на поиски ночлега. Им оказался постоялый двор на окраине.
Пожилая вдова была в шаге от того, чтобы захлопнуть дверь перед носом подозрительной девице с потерянным видом появившейся на пороге, однако сжалилась и выделила каморку под крышей.
После роскоши особняка случайная спальня казалась убогой, кровать – скрипучей, а матрас – жестким и продавленным, но это не заставило ее передумать. Амадин прорыдала почти всю ночь, уснув только с рассветом.
– …желаете переодеться? – голос горничной ворвался в воспоминания. Девушка не сразу сообразила, о чем идет речь.
– Нет… хотя, пожалуй, да! И для начала стоит освежиться! – не дожидаясь ответа, она прошла в ванную комнату, отвернула оба крана, доверху заполняя водой огромную мраморную чашу и добавляя немного ароматического масла. От одежды Амадин избавлялась порывисто и с нетерпением, словно стремясь в объятия горячо любовника. Она усмехнулась промелькнувшей мысли и шагнула через бортик. Чуть прохладная вода мягко обхватила лодыжки, обняла бедра, прикосновение после тесноты вагона и плотного платья было изысканной лаской. Магичка обхватила руками грудь, слишком долго сжатую оковами корсета. Соски болезненно заныли, а следом сладко потянуло между бедер.
Перед глазами встала совсем другая ванна, еще более роскошная и огромная… и мужчина в ней, небрежно опираюшийся спиной на бортик. Возможно, сейчас бы он скомандовал ей развести шире бедра и приласкать себя. До самого конца их недолгой связи это требование казалось ей предельно непристойным, краска заливала щеки, но она покорно сжимала грудь, оглаживала ладонью живот и проводила пальцами по нежной коже, все ниже, туда где всё сладко пульсировало в предвкушении. Требовательные прикосновения, шлепки обнаженной плоти и безудержные стоны. Она всегда любила воду, а Рейнард любил брать ее в воде.