Инструкция для дракона
Шрифт:
Если кто-то хотел сравнять целый город с землёй — сопровождая словами одного из его кузенов: «Ох… я ведь не хотел, правда?» — тогда звали Кадвалардс.
Сначала Риннон хотела, чтобы он позвал всех своих родственников, но это ужасающая перспектива, ибо он не сомневался в том, что они придут. Так что он обещал позвать рациональную сестру и брата, которые несколько месяцев с большинством своих потомков и парой из рода Кадвалардс вели бои на западе. И этих созданий хватило бы, чтобы защитить одну человеческую королеву и исчадие его сына.
— Я не понимаю, — не в состоянии заткнуться, продолжил его младший сын. —
— В конце концов, ты будешь сражаться. Просто перестань по этому поводу ныть.
— Я не ною. Это справедливый вопрос. Ты держишь меня в запасе.
— Ты так думаешь?
— Но, это ведь так. Фергюс, Бриёг и Гвенваель были на битвах ещё до того, как им стукнуло по девяносто. А я всё ещё бегаю по лёгким заданиям, и со мной обращаются, как с только что вылупившимся. — Эйбхир действительно не понимал. Он не мог сравниться с его старшими и коварными братьями. В отличие от них, Эйбхир сострадательный. Он переживал не только о себе, приемлемом эгоистичном отношении большинства драконов, но и обо всех. Он заботился о том, чтобы люди были в безопасности и счастливы. Словно драконы должны быть счастливы! Когда драконы вообще были счастливы, по крайней мере, в нелепом человеческом смысле этого слова? И почему ему вообще не всё равно? — На мой взгляд, несправедливо, что ты не даёшь мне шанса, как другим. В чём они такие чертовски особенные?
Когда Берселак повернулся к сыну, почувствовал, как воздух плывёт и вибрирует позади. Действуя инстинктивно, и отработано годами — больше, чем сам Берселак считал необходимыми — того, что его отец называл «обучением», Берселак оттолкнул сына в сторону в момент, когда в землю на его месте вонзился противодраконий широколезвый меч — длиной в рост человеческого солдата и шириной со ствол сорокалетнего дуба.
Эйбхир округлил серебристые глаза и посмотрел туда, где кончик лезвия впился в его след.
— Вот, мальчишка, в чём разница между тобой и твоими братьями, — огрызнулся Берселак, хотя опасался, что слова ранят его сына. — Они заметили бы летящий клинок.
Эйбхир вздрогнул от правды слов Берселака, когда меч был вырван с земли.
Глианна Разгромительница ухмыльнулась Берселаку.
— Ц-ц-ц-ц, брат. Кажется, ты плохо подготовил своё потомство. Отец ужасно бы разочаровался, Берселак Черный.
— Ну, я теперь ночами спать не буду, — парировал он.
— А-а-а-ах. Мой младший брат всё так же очарователен, как и в день, когда вылупился. — Она убрала меч обратно в ножны на спине, прежде чем броситься в объятия Берселака. — Ты, старый ублюдок, никогда не изменишься.
— Как и ты. — Он быстро, но крепко обнял любимую сестру, прежде чем отстраниться и показать на окровавленное поле битвы под лапами. — Твоя работа?
— Не совсем. — Она обернулась и улыбнулась. — Малыш Эйбхир? — спросила она, громко смеясь.
— Был им. — Они обнялись. — Теперь немного вырос.
— Да. — Обняв Эйбхира за плечи, и ласково потрепав хвостом его по голове, Глианна спросила: — Ну, брат, что привело тебя на запад? И не юли, ты же знаешь, как я это ненавижу
— Рассказывать долго, и я устал. Найдётся у тебя пещера, где мы…
— Палатка. Мы живем с человеческими воинами.
Берселак понурил голову и вздохнул.
— Ты опять живёшь, как
— Но ведь потешно. Еда есть, спишь в тепле и семья, брат, рядом. Воистину, чего ещё желать дракону?
— Чёртову пещеру.
— Рык-рык, да ряв-ряв. — Она махнула ему, направляясь по недавнему побоищу, всё ещё обнимая Эйбхира. — Пошли, лорд Злыдень.
Бормоча себе под нос, Берселак последовал за сестрой в лагерь. Через несколько шагов отец и сын перекинулись в людей и переоделись в одежду, которую принесли с собой. Глианна швырнула меч и ножны на землю рядом с несколькими рядами драконьего оружия, затем перекинулась в человека, схватила одежду с верёвки и оделась.
Они вошли в лагерь, и Берселак сразу увидел, как его старший брат Аддольгар сражается с одним из шести своих сыновей, а одна из семи дочерей Аддольгара висела у него на спине, и на взгляд Берселака, хреново у детей всё получалось.
Как и большинство из семьи Кадвалардс, Аддольгар не понимал, когда уже хватит рожать детей. Тринадцать спиногрызов у него, восемь у Глианны, ужасающая цифра восемнадцать у сестры Мэйлоны. Сам же Берселак родился в семье с пятнадцатью детьми, которых Риннон называла «Помёт Шалинского подола». Это оскорбление Шалин, любящая и скучающая мать Берселака, всегда принимала с улыбкой, потому что выиграла приз — ей достался отец Берселака — Айлен. Теперь же, когда у самого Берселака шесть детей, братья и сёстры часто жалели его. Но это твёрдое решение приняли Риннон и он. И если бы его родственники знали, каково это иметь шесть королевских заноз в заднице, жалели бы по другой причине.
— Эй, Аддольгар! — Глианна остановилась у костра и схватила хорошо обжаренную курицу. — Гляди, кто явился. — Она бросила птицу в Эйбхиру.
— О, спасибо. Я как раз голоден.
— Я догадалась. Отсюда слышно, как у тебя в животе урчит, будто горы двигаются.
Аддольгар сбил сына в грязь и подошел к Берселаку.
— Привет, брат! — Они пожали друг дугу руки, и Аддольгар улыбнулся. Берселак же не прожигал брата взглядом, что считалось за улыбку.
Взглянув через плечо, Аддольгар спросил:
— Ты закончила?
— Ох! — Молодая драконица упала на землю, в человеческом теле, она была крошечной, и Берселак догадался, что это её бесило. — Это еще не конец! — Она убежала, и Аддольгар рассмеялся.
— Вся в мать. — Аддольгар посмотрел на брата. — Итак, что привело вас сюда, муж Королевы?
— Мой идиот-сын и его человеческая пара.
Аддольгар скрестил руки на груди.
— У тебя же два отпрыска с таким недостатком.
Берселак оскалился, а смех его брата и сестры пронёсся через лагерь.
— Куда теперь идем? — спросил Гвенваель, оглядывая переулок, в который они вошли.
— В главную библиотеку. — Дагмар закрыла за собой заднюю дверь магазина. — Мне нужно найти кое-кого.
— Кого?
— Друга.
— У него есть имя?
— А почему нет?
— Ты мне его назовёшь?
— Зачем?
— А почему нет?
Дагмар вскинула руки, останавливая его и себя.
— Во имя всего разумного, мы могли бы продолжать весь день. — Точно. Он мог задавать вопросы до тех пор, пока у неё из глаз не потекут кровавые слёзы. — Но мы теряем время. Я иду в главную библиотеку, а ты должен вернуться к драгоценной королеве.