Интеграл Пьявица
Шрифт:
– Туда грузить? – продолжал он.
В то время Шимон, проскользнув внутрь, стал разглядывать приборную панель корабля, которую украшало множество кнопок, датчиков со стрелками и рычагов.
Девушка не обращала на них внимания и продолжала вертеть в руках штучкой латунного цвета, которая, была закреплена на ее запястье элегантной золотой цепочкой.
Бэнни сдвинул в сторону внутреннюю дверь и обнаружил там машинное отделение, свободного места в котором не было вообще. Он опустил коробку с латексом и обратил свой взгляд на Шимона. Они поняли друг друга с одного взгляда и кивка. Шимон, находившийся за пассажирским
– Кажется, отключилась от испугу, – быстро прошипел Шимон, – что там?
– Пока тихо, – пробормотал Бэнни, поглядывая на площадку через дверной проем корабля, – да как же это все закрыть? – параллельно он истерично жал на все подряд кнопки на панели управления, но ничего не происходило.
– Пусти! – резко смекнул Шимон.
Он сел на место пилота и стал быстрым взглядом оценивать приборную панель.
– Свяжи ее, что ли, – фыркнул он брату.
Бэнни был сильным парнем, но даже ему пришлось изрядно поднапрячься, чтобы вытащить даму из кресла. Металлическая колба выпала из рук потерявшей сознание девушки, и ударилась со звоном о пол транспорта.
– О, – заметил Шимон, – по-моему, это то, чего не хватает.
Он снял с руки девушки данную вещь и по памяти нашел для него подходящее отверстие в приборной панели корабля. За их спинами раздался легкий свист, а стеклянный наконечник, только что занявшего свое место латунного цилиндра, засветился красным.
– Вот, вроде работает же. Дело за малым, – Шимон продолжил оценивать панель.
– Давай, скорее, – он указал на платформу, где звук включения корабля привлек внимание ребят с винтовками. Но, они лишь вопросительно стояли и переговаривались.
Как вдруг, Бэнни увидел на другом конце платформы бегущего, с красным лицом Уилла. Тот размахивал руками и что-то жестикулировал.
– Кажется, владелец возвращается, нужно действовать.
– Да не торопи ты меня! – вскрикнул Шимон, чем привлек внимание дружины, – или хочешь вниз сигануть?
– Давай-давай, уже хоть куда-то, – торопил его Бэнни.
Примерно, прикинув все возможные варианты, Шимон сделал решительные движения центральными рычагами, но корабль не произвел каких- либо движений. Он заметил, что аппарату чего-то не хватает, и стал поочередно нажимать на блок кнопок, расположенный в левой части панели, почти рядом с выходом. Нажатия кнопок сопровождалось различными свистами, доносившимися то снизу корабля, то сзади. На пятой кнопке дверь-трап начала медленно подниматься.
– Тащи меня! – выкрикнул с платформы, уже добежавший и ухватившийся за трап, Уилл.
Он единственный, кто первый осознал, что корабль плавно стал подниматься вверх, а стеклянная часть латунного цилиндра, окрасилась в зеленый.
– Давай, держись! – протянул Уиллу руку Бэнни, – и начал затаскивать его во внутрь корабля.
Шимон решил не медлить, и двинул до упора вверх, два центральных рычага на приборной панели. Корабль уверенно метнулся по диагонали вверх, вдавив пилота в кресло. Бэнни же, из последних сил вдернул Уила в корабль, когда дверь-трап окончательно закрылась, и внутри воцарилась тишина, только тихие всхлипывания доносились за пассажирским сидением.
Глава 2-1
Scio me nihil scire2.
Год 2072.
«Эксперимент номер 984» – Дон сделал отметку в своем журнале и взял голубую жидкость, находящуюся на дне пробирки из зеленоватого стекла.
– Так и быть, – произнес он вслух, – последние капли, но должно же когда-то это получиться.
Трясущимися руками, покрытыми морщинистой кожей, он аккуратно стал наносить капли жидкости на поверхность подошвы кирзовых сапог, зафиксированных на импровизированном лабораторном столе. Жидкость, попадая на рельефную резиновую поверхность, исчезала практически бесследно, издавая легкое пощелкивание. Когда последняя капля покинула пробирку, Дон с надеждой выдохнул и принялся раскручивать фиксирующее устройство стола. Сзади раздался скрип.
– Деда, ты только не ругайся, – прозвучал голос со спины
– Дорогая моя, что опять произошло? – размеренным тоном произнес Дон.
Он продолжал раскручивать зажим, лишь немного повернув голову в сторону пришедшей гостьи, растирающей руки от холода.
– Там тётя Роза уезжала и, мне кажется, она прихватила лишний чемодан, – девочка вздохнула, – мне кажется, я не зря ее считала воровкой.
– Элли, ты опять себе накручиваешь, – сдвинув на нос очки, сказал ее дед. – И вообще, я немного занят.
– Да-да, знаю эксперименты всей твоей жизни, – с легкой издевкой произнесла Элизабет и закатила свои голубые глаза.
Дон нарочно не придал значения ее словам. Эти эксперименты действительно многое значили для него. Но все же, главную роль в его жизни играла Элизабет. Восемь лет назад он и его покойная, теперь уже, супруга обнаружили брошенное дитя у себя под дверью. Ребенок, закутанный в теплое хлопковое одеяло, сжимал в маленьких ручонках медальон пурпурного цвета, напоминающий спиралевидную галактику с двумя рукавами. Дон Эррей хорошо был знаком со всеми жителями данного фермерского угодья, и тех, кто в скором времени ожидал пополнения в семье, в ближайших десяти километра не было точно.
– Всей или не всей, но это действительно важный эксперимент. – Дон освободил из зажимов обувь и стал вертеть ее в руках, тщательно присматриваясь к подошве.
– А со мной поделишься? – заинтересовалась Элли, убирая с глаз нависшую русую челку.
– Сейчас увидим, что получилось, – произнес он, попутно надевая сапоги.
Размер сапог явно был несколько больше, чем ноги Дона, да и выглядели они так, будто их лет 10 никто не начищал, более того, даже не протирал. Но по всей видимости, это нисколько не мешало им участвовать в экспериментах мистера Эррея.
Одев оба сапога, Дон сделал пару неуверенных шажков. Потоптался на месте. Слегка попрыгал и озадачено сел на стул.
– Странно, никаких изменений, – произнес он.
– А что должно было произойти?
– Мне уже кажется, что я сам не знаю, – буркнул дед.
– Интересненнько, то есть ты сам не знал, что произойдет? – удивилась Элли. – А если бы у тебя ноги загорелись или взорвались?
– Ну что ты, – усмехнулся Дон, – я рассчитывал на получение одного из двух эффектов. Легкости, или же наоборот – тяжести в ногах.