Интеллектуальный слой в советском обществе

Волков Сергей Юрьевич

ходе учебы их отсеивалось значительно меньше, чем "стажников". Доля "школьников" среди студентов по исследованию 1976-1978 гг.

составила примерно 80% (см. табл. 50). Причем к "стажникам" были приравнены демобилизованные солдаты срочной службы

(формально относимые к "служащим"), которых в составе этой категории абитуриентов (как и соответственно в числе учащихся

подготовительных отделений, о чем см. ниже) становилось все больше и больше, так что к концу 70-х

годов они стали составляли

большинство "стажников" (см. табл. 51) (96). Вместе со снижением доли "стажников" "рабочие, крестьяне и их дети" также

поуменьшили свое представительство, поскольку прием на принципах успеваемости означал бы существенное изменение состава

студентов (см. табл. 52) (97). В составе "стажников" же преобладали выходцы из рабочих и крестьян. Например, в 1968 г. среди

принятых "стажников" вузов Костромы они составляли 68% (38,5 из рабочих и 29,5 из крестьян ), по Москве - 50,7% (см. табл. 53).

Весьма характерно, что советские авторы всегда подчеркивали, что "стажникам" оказывается предпочтение не потому, что они имеют

трудовой стаж, а именно потому, что среди них преобладают дети рабочих и колхозников, а 2/3 являются таковыми по своему

социальному положению: "Поэтому при отборе молодежи в вузы нельзя придерживаться лишь "арифметики", проходного балла.

Государство, проявляя заботу об источниках формирования интеллигенции из всех социальных групп населения, ведет работу по

совершенствованию правил приема в вузы и при этом исходит из необходимости проведения в жизнь социального принципа отбора в

вузы" (98).

Поэтому и во все последующие годы - вплоть до последних лет существования коммунистического режима - сохранялась система

негласных преимуществ по признаку социального происхождения "из рабочих и крестьян" и вполне гласных и очень весомых

преимуществ "производственникам", для которых существовал отдельный конкурс на заранее выделенное число мест с несравненно

более низким проходным баллом (за исключением ряда самых престижных вузов им практически было вполне достаточно сдать на

"тройки"). Эта практика поддерживалась идеологически в печати, публицистике и научной литературе (излюбленным сюжетом

социологических исследований было изучение социального состава студентов как фактора "становления социальной однородности

советского общества"): "Соответствие между удельным весом различных социальных групп, пополняющих ряды интеллигенции и

социальной структурой общества не устанавливается стихийно. Проблема регулирования социального состава пополнения

интеллигенции

не исчезает после победы социализма и вступления общества в этап развитого социализма... Очевидно, что при таких

бурных темпах количественного роста интеллигенции, ослабление внимания к регулированию социального состава пополнения

интеллигенции создавало простор для действия ряда стихийных факторов, которые неизбежно нарушали сложившееся соответствие

между удельным весом различных социальных групп, пополняющих ряды интеллигенции и социальной структурой общества" (99).

Обычно констатировалось, что "в зрелом социалистическом обществе социальная политика в области высшего и среднего

специального образования направлена на то, чтобы среди студентов удельный вес выходцев из рабочих семей приблизительно

соответствовал удельному весу рабочего класса в социальной структуре общества. Поэтому в целях усиления притока детей рабочих в

вузах осуществляется социальное регулирование социального состава студенчества" (100).

При выработке правил приема в вузы решающее значение всегда имели идеологические соображения. Советские философы

констатировали, что такой громадный рост (с 3 млн. лиц умственного труда в 1926 г. до около 36 в 1976 г.) был бы в принципе

невозможен за счет "самовоспроизводства" интеллигенции, но достижение "социального равенства" в сфере образования находили

"связанным с преодолением известного противоречия", которое состояло в том, что "социалистическое общество заинтересовано,

чтобы в вузы отбирались наиболее подготовленные и способные молодые люди. В то же время при отборе поступающих только по

знаниям фактическим преимуществом бы пользовались выходцы из среды интеллигенции". Однако в эти годы даже им приходилось

признавать, что разрешить это противоречие путем возвращения к системе классового отбора невозможно, и что меры 1958 г. также

себя не оправдали как приведшие к снижению уровня знаний поступающих (101). Речь шла даже о "необходимости всемерного

улучшения конкурсного отбора в вузы и о регулировании социального состава студенчества преимущественно педагогическими

мерами" (главным образом помощи ряду категорий абитуриентов по восполнению пробелов в знаниях) (102). Для оправдания же

"остатков неравенства" был придуман следующий остроумный довод: "Принимая сегодня в вузы наиболее подготовленных (эта

"крамола" требовала "оправдания" - С.В.), общество стремится обеспечить ускоренное развитие производительных сил, науки и