Интенция 2. Опутанный неизбежностью
Шрифт:
– Алан, Алан.
– Кажется, тебя там ждут, – прокомментировал один из мужчин, – судя по голосу, кто-то приятный. Мы были рады знакомству, приходи, нам любая помощь кстати.
Алан со всеми распрощался, и ментум, определивший его намерения, вывел его из виртуального мира. Изображения исчезли. Рядом с ним на кровати сидела Амелия. Видимо, она уже некоторое время наблюдала за ним.
– У вас здесь все так круто!
– Я же говорила, что тебе понравится.
– Но как вам удалось всего этого добиться?
Амелия рассказала, что основатели Селектиона пожертвовали первое десятилетие на создание ментума. Потом
– А ресурсы, неужели вам всего хватает?
– Алан, не забывай, что в вашем мире много средств уходит на вооружение, поддержание порядка и документооборот. Миллионы людей у вас вовлечены в эту бессмысленную и вредную работу. Проистекает это из несовершенства. Из-за того, что в вашем мире люди могут лгать, вы тратите огромные средства на то, чтобы подтверждать подлинность слов с помощью бумаг.
Алан задумался. В этом что-то было. Он прикинул примерный штат работников «Строун-групп». И действительно, реально полезное и нужное создавала лишь малая часть персонала. Все остальные занимались бессмыслицей, о которой говорила Амелия. Правда без этой бессмыслицы за барьером, увы, не обойтись. Взять его самого. Он только и делал, что раздавал всем указания. Алана грели хвалебные оды сотрудников о том, какой он хороший мотиватор для них.
– Но как вы закрываете свои потребности? – вот что больше беспокоило Алана.
Амелия объяснила, что ментум – устройство на все случаи жизни. Он отслеживает желания, потребности человека и помогает реализовать их. Исполнителями становятся либо роботы, либо сами жители. В Селектионе нет магазинов и гипермаркетов, но есть производства и склады, откуда жители напрямую получают необходимое. Если нужно что-то ручной работы, то обязательно находился энтузиаст, желающий ее сделать. Алану такая экономическая модель устройства общества была не по душе. А как же маркетинг, реклама и продвижение?
Алан хотел еще очень многое обсудить с Амелией, но та неожиданно поменяла тему:
– Может, все-таки ты с ней поговоришь?
Алан готовил себя к этому сложному разговору. Утром все случилось неожиданно, но сейчас он постарается быть сдержанней, как настоящий мужчина.
Через некоторое время к ним неуверенно заглянула Руфь. Амелия вышла ей навстречу и усадила ее рядом с собой.
– Я очень не хотела бередить старые воспоминания, которые очень болезненны для меня, но по-другому нельзя. Иначе ты меня не поймешь, – с горечью произнесла она.
Алан был весь внимание. Он очень хотел получить ответы на вопросы, которые мучили его последние одиннадцать лет.
Глава 8. Воспоминания Руфи
С раннего детства я очень любила природу. Я могла подолгу гулять одна, изучая цветы и деревья. Уже в школе я много участвовала в научных проектах по биологии, поэтому моя подруга Дражена предложила пойти вместе с ней учиться на врача. Я хотела помогать людям, но мне было невыносимо смотреть на человеческие страдания, поэтому я выбрала биологию.
На последнем курсе я встретила Орио и у него
Мы встречались около года, после чего поженились, и я переехала жить к нему. Тогда я уже работала лаборанткой в университете за небольшую зарплату, которая казалась Орио смехотворной. Но я любила свою работу и не хотела уходить. Он возмущался, когда мне приходилось подолгу задерживаться в университете. В это время в его бизнес включился Альфред Ньюфэлл, и они смогли довольно быстро развернуться, открыли несколько магазинов одежды, продуктов и хозяйственных товаров.
Сразу после женитьбы я забеременела и на свет появился ты. Я была по-настоящему счастлива, заботясь о вас с Орио. Когда тебе исполнилось два года, я должна была вернуться на работу в университет. Орио отговаривал меня, просил уволиться и присоединиться к его делу. Ему на работе очень нужны были честные и надежные люди. Он никому не доверял, поэтому предложил мне стать кем-то вроде его личного помощника. Для меня очень сложно было решиться на такое, и я посоветовалась с Драженой. Моя подруга была более духовной, чем я, она верила в судьбу, в приметы и прочие суеверия, поэтому предложила мне обратиться к гадалке. Для меня как ученого это было просто абсурдом. Мне все это виделось каким-то шарлатанством. Иногда я завидовала Дражене, что она могла просто верить во что-то, не требуя точных научных фактов. В ее мире существовали Бог и справедливость. Она нашла для меня молодую гадалку и уговорила к ней записаться.
Алан остановил мать, чтобы уточнить, не о Хелен ли случайно идет речь? Руфь подтвердила догадку сына.
– Она что, уже тогда подрабатывала провидицей? Ну прямо всех успела проконсультировать.
Руфь искренне уважала Хелен, поэтому попыталась заступиться за нее.
– Не суди ее. Она была совершенно одна в незнакомом городе, ей надо было на что-то жить.
Руфь продолжила свой рассказ.
С тобой на руках я поехала в пригород Ицара. Хелен рассказала очень много о моем прошлом, и это потрясло меня. В этот момент я действительно ей поверила. Но ответ на главный вопрос она не хотела давать. Я все же настояла, чтобы она помогла мне выбрать между домом и наукой. То, что она сказала, меня тогда шокировало.
– Твое предназначение исполнится не в университете, и не в семье. Твое предназначение исполнится далеко, там, где ты и не представляешь.
– Где? – не понимала я.
– Не спрашивай, придет время, и ты сама поймешь.
Хелен всячески отнекивалась от моих вопросов, но я все-таки добилась ответа.
– Твой путь лежит туда, за голубую стену.
– Куда? – не понимала я.