Интендант его Драконьего Превосходительства
Шрифт:
Прошло не менее четверти минуты, прежде чем истинный отмер, сумел опустить запрокинутую голову и сделать вдох. Однако я уже не пыталась убрать руки с его шеи. Продолжала прижиматься к мощной, бугрящейся мышцами груди и поглаживать напряженные до каменной твердости плечи.
Не знаю, что там удумала Перводраконица, но разве заслужили ее далекие потомки таких неприятных моментов? Или это только у Ардашира с его потерей нюха все неправильно и мучительно?
Генерал отдышался. Схватил мое лицо в ладони. Заглянул не в глаза - в самую душу:
–
– А вдруг я - не ваше Сокровище? Вдруг не смогу родить вам крылатых птенцов?
– Мне очень хотелось сказать Ардаширу «да», и избавить его от страданий, себя - от тянущего, почти болезненного томления в теле и от неопределенного будущего.
Но страх оказаться нелюбимой женой и, того хуже, матерью нежеланных для генерала бескрылых детей вынуждал меня осторожничать, требовать дополнительных клятв и обещаний. Хотя разве можно обещать вечную любовь?
– Ма-а-ар-р-рти-и-и!
– Ардашир прижался лбом к моему лбу. На мгновение устало прикрыл глаза, под которыми успели залечь темные тени.
– Ты смерти моей хочешь, адъютант?
– Нет!
– только и смогла выдохнуть я, задыхаясь от избытка чувств, которые захлестывали меня бурным потоком.
– Но…
– Клянусь любить тебя и птенцов, которых ты мне подаришь! Я и не мечтал уже… - Генерал собрался было запечатать поцелуем мой приоткрывшийся для очередного вопроса рот, но не успел.
По телу истинного снова прошла волна спазма, выгнула его поясницу, запрокинула его голову, выбила из груди низкий протяжный стон. Генерал стукнулся бедрами, животом о стенку бассейна - раз, другой…
Вся сущность истинного требовала, молила скорейшего, немедленного единения с парой!
… со мной.
А может, ну их к степному замблезану - эти мои сомнения, вопросы, метания?
Мы ведь оба хотим одного - быть вместе! А как надолго мы с Ардаширом соединим свои судьбы, покажет жизнь.
– Экти Ардашир! Я согласна!
– проговорила я торопливо и, удерживая своего генерала за шею, снова начала целовать его задранный подбородок, поглаживать, массировать, разминать, насколько хватало сил, твердые плечи.
– Я буду вашей парой!
25. Ардашир. Женитьба - не напасть
Генерал видел много юных делесов разной степени нахальства. Но адъютант превзошел все его представления о возможном! Это же надо было додуматься влезть в его, Ардашира, личный бассейн, и вовсе не для уборки! Парень что - берегов совсем не чует? Тьфу ты! Парень ли? Хэшпер ввалился в купальню вслед за Ардаширом, уверяя, что там скрывается девица. Экти или делесса - брат не знал.
А там оказался Мартель - с прилипшими к лицу темными мокрыми прядками, с капельками влаги на длиннющих ресницах, с непривычно румяными и все такими же слишком нежными для парня щеками. Едва завидев двух истинных, парень с головой нырнул в воду, скрылся в пене.
Ардашир тут же забыл о собственных бедах, о ломке, которая то и дело скручивала
Драконьи инстинкты Ардашира, и без того с трудом сдерживаемые, вспыхнули с новой силой. В голове помутилось. Зрение сузилось. Теперь он, как в подзорную трубу, видел только два объекта - высунувшего голову из воды Мартеля и своего брата, Хэшпера, которого нельзя было к Мартелю подпускать. Ни в коем случае! Так говорила генералу его драконья сущность.
– Прочь!
– рыча и дымясь всем телом, его превосходительство вытолкал за порог брата, надежно запер дверь, а потом, хищно скалясь, повернулся к застывшему у дальней стенки бассейна Мартелю. Или не Мартелю.
Теперь генерал не был уверен, что хотя бы настоящее имя своего адъютанта знает. Но это было не важно. Это все отступало прочь под натиском болезненной, одержимой потребности схватить нахального делеса, впечатать его в свое тело, присвоить, заставить юнца признать власть Ардашира над своей жизнью и судьбой. И чтобы мелкий мучитель о расставании даже думать не смел!
А парень Марти, или девица - сейчас выяснится!
Скинув с себя одежду, которая тлела и уже разваливалась на куски, Ардашир спрыгнул в бассейн и уже через пару шагов стоял вплотную к Марти. И чем дольше он так стоял, тем сильнее бушевали его инстинкты: забрать! Смять! Покорить и подчинить! Мышцы все больше напрягались. Драконья сущность рвалась наружу, заставляя тело выгибаться, биться о гладкую плитку бассейна.
А Мартель, вернее, уже точно Мартелла, все искала повод и способ улизнуть, увернуться и избежать того единственного шага, который избавил бы генерала от мучений. Неужели делесса не видит, что он загибается? Неужели доведет до срыва, после которого он уже не сможет держать свои инстинкты в узде и сделает ее своей женщиной прямо здесь, сейчас, и не дожидаясь согласия?!
Ардашир понимал, что после такого будет ненавидеть и презирать себя всю оставшуюся жизнь. Только это все еще и удерживало его на тонкой грани. Генерала скрутило спазмом в очередной раз - еще более жестко, чем раньше. В последний момент он вцепился, впился скрюченными пальцами в бедра своего… своей… адъютанта, и только это позволило ему устоять на ногах.
– Экти Ардашир! Я согласна!
– Тонкий голосок с трудом пробился сквозь нарастающий гул в ушах.
Руки-веточки обхватили онемевшую непослушную шею. Мягкие губы прижались к сведенному судорогой рту, но все это было так далеко, как будто не с ним. И все же…
Ах!.. О-о-о…
Поцелуй Мартеллы и ее долгожданные слова сотворили чудо. Бушующие инстинкты истинного чуть приутихли, как припадает к земле пламя костра, политого водой из ведра. Генерал почувствовал себя птенцом, сумевшим расколоть плотную скорлупу и глотнуть воздуха. Напряжение начало уходить из мышц - медленно, неохотно.