Интересно жить на свете
Шрифт:
Л ю д м и л а. Да, Тимофей. И знаете — я ему верю. Почему в лесу нельзя прорубить просеку? Разве скалы нельзя подорвать?
В и т я з е в (искоса посмотрев на Людмилу). Фу-у… жарища какая… (За кулису.) Сима! Пошли кого-нибудь за Тимофеем… Людмила Алексеевна, это вопрос будущего. Конечно, освоим мы когда-нибудь и Иван-ручей. Но нам сейчас — сейчас! — до зарезу нужны новые угодья. Вы, разведчики, окажите нам конкретную помощь сегодня!..
Л ю д м и л а. А мы, Петр Донатович, не только разведчики настоящего. Мы и разведчики будущего! (Улыбаясь.)
В и т я з е в. А? (Покашлял.) Правильно. (Пошел к палатке, пьет воду.) Вот что… зачем нам спорить, голубок? Сегодня сюда приедет председатель ненецкого колхоза. Я его просил приехать, дела тут у нас с ним общие есть. Он нам объяснит, почему они тоже не пасут на Иван-ручье. От того колхоза значительно ближе к этим местам, они-то ухватились бы обеими руками.
Л ю д м и л а. Если они даже не справились — это еще вовсе не доказательство. А мы-то на что?
В и т я з е в. Пойдемте поищем Парусникова.
Идут к выходу налево.
А вы лучше подумайте, нельзя ли Горячие Ключи использовать…
Ушли.
Некоторое время сцена пуста. Затем справа появляются П а р у с н и к о в и Э л к о. Элко — приземистый ненец, лет 40, с широким добродушным лицом, часто улыбающийся.
Э л к о. Меня зовут Элко, Егор Элко. Забыл, Виктор Сергеевич…
П а р у с н и к о в (вспомнив). А-а! Ну конечно, встречались. Прошлым летом, за Белой горой… Я тогда обследовал пастбища для нашего колхоза. Ну, ну, рассказывай, бригадир, как живешь, как дела в колхозе?
Э л к о. Хорошо. Только я теперь не бригадир, однако. Я теперь председатель колхоза. Большую должность занимаю.
П а р у с н и к о в (улыбаясь). Чувствую, чувствую. Растешь, друг?
Э л к о. Как не расти? Жизнь пришла светлее солнца. Все растет. Видел, какие дома наши колхозники построили. Электричество горит. Дети растут — в школе учатся. Капитал в колхозе — ой как вырос! — на нашем счету в государственном банке девять раз по сто тысяч лежит!
П а р у с н и к о в. Ого, миллионер! Сколько ж теперь у вас оленей?
Э л к о. Много, однако. Весной двадцатое стадо выделили. Государству много олешков нужно. (Присаживается на пригорок, вынимает табакерку, протягивает Парусникову.) Угощайся, крепкий табачок. (Нюхает табак.)
П а р у с н и к о в. Спасибо. (Предлагая папиросы.) Может, закуришь? Материалы нашего обследования пастбищ целы?
Э л к о. Как же, как же. Твои карты в правлении, у счетовода хранятся.
П а р у с н и к о в. Пользуетесь ими? Пастбищеоборот ввели?
Э л к о. Стараемся, проводим — мы с наукой дружим. Знаем теперь, куда стадо послать, сколько голов оленей можно выпасать. Большую помощь вы нам оказали.
П а р у с н и к о в. Приятно слышать…
Э л к о. Но скажу, однако, человек ты осторожный.
П
Э л к о. Забраковал ты тогда летовку одну. Помнишь? Нет? Худые, сказал, там места…
П а р у с н и к о в (припоминая). Это где же?
Э л к о. Ваня-шор.
П а р у с н и к о в (восклицая). Иван-ручей?!
Э л к о. А мы пасем там олешков, корма хорошие — травка разная, по ручейкам ивняки…
П а р у с н и к о в. Да как же вы туда пробрались? Погоди, это ж земли совхоза «Уралец»?
Э л к о. По правую сторону — «Уральца», а по левую — наши. От нас туда путь трудный. Пропасть.
П а р у с н и к о в. Ну и как же?
Э л к о. Через пропасть мост перекинули.
П а р у с н и к о в. Мост? Гм… Вон оно что… мост!
Э л к о. Когда Тимофей у нас был, собрал он комсомольцев-пастухов, и пошли они туда — к Иван-ручью. Долго бродили — пять суток пропадали, но тропу нашли. (Нюхает табак.) Умный, хитрый оленевод, хотя и молодой. (Поднимаясь.) Где ж товарищ Витязев? Я тороплюсь, однако.
П а р у с н и к о в. Да-а-а… такие-то дела!..
Входят В и т я з е в, Л ю д м и л а и Т и м о ф е й.
В и т я з е в. А мы вас ищем! (Пожимая руку Парусникову.) Привет ученому миру! (Здоровается с Элко.) Здорово, голубок, тут тебя дожидались. Людмила Алексеевна, познакомьтесь: это товарищ Элко — председатель колхоза «Правда». (Парусникову.) Ну и попали же мы с вами под обстрел…
П а р у с н и к о в. Под какой обстрел?
В и т я з е в. А вот Людмила Алексеевна жарит по нас дальнобойными: почему мы Иван-ручей из плана обследования исключили?.. Ну как ей доказать? Пожалуй, товарищ Элко лучше нас это сделает, а? (Подмигивает Парусникову.)
П а р у с н и к о в (медленно). Элко уже доказал — промахнулись мы, Петр Донатович. Моя вина.
В и т я з е в (озадачен). Погоди, голубок, ты о чем?
П а р у с н и к о в. О том, что колхоз «Правда» пасет уже в долине Иван-ручья…
Т и м о ф е й (радостно). Элко! Пасете?!
П а р у с н и к о в. Они через пропасть мост перекинули.
Т и м о ф е й (к Элко). Здорово придумали! Хитро… А ведь мне, признаться, это в голову не приходило.
Л ю д м и л а (торжествуя). Ну, Виктор, что теперь скажешь? Слышали, Петр Донатович? Чья правда?
В и т я з е в. Что ж тут спорить! (Разводя руками.) Сдаюсь! Тимофей, ты где прячешься, — поздравляю тебя. Спасибо! (Пожимает Тимофею руку.) И за урок спасибо. (К Парусникову.) А ведь это в самом деле урок — и мне и вам. Дерзания нам не хватило, смелости. Теперь надо вашему отряду двинуться туда.