Интерферотрон Густава Эшера
Шрифт:
Края кратера защитили от ударной волны Стива и Густава, зато заставили кабриоджет изрядно покувыркаться в воздухе. Во время одного из бросков Франц сумел зацепиться за левое кресло и схватить рычаги управления. Машина с сильным креном в правую сторону, где находился Морис, мчалась над самой поверхностью воды, грозя вот-вот нырнуть в океан. Вейвановский в свалке потерял ориентацию и ослабил свою защиту, — несколько раз ударившись о различные выступы внутри кабины, он в итоге оказался лежащим вниз головой на полу, не соображая, в каком месте кабриоджета находится. Его полубессознательным состоянием воспользовался Богенбрум, открывший правую дверь и, еще сильнее накренив машину, вытряхнувший Мориса
Эшера и Макналти взрывом повалило на землю. Сразу догадавшись, что случилось нечто экстраординарное, они, вскочив, немедленно помчались к гравитоплану. Пока Стив заводил двигатели, Майпо разверз свое жерло и сделал предварительный плевок. Несколько бомб упали на окна кабины, оставив грязный след. Уже когда приятели поднялись в воздух, вулкан исторг мощную порцию лавы, обрушившуюся на корпус машины. Стив еле смог выровнять гравитоплан; перевалив за пределы кратера, он на большой скорости, опасаясь падающих скал, повел машину резко вверх и в сторону океана. Затем, развернув аппарат, Стив молча переглянулся с Густавом, сидевшим в кресле второго пилота. Тот кивнул головой: Филомела. Макналти прибавил скорости и через минуту оказался над поселком, на который обильно сыпались бомбы и вулканический пепел. Индикатор присутствия людей показывал, что в Тупунгато осталось в живых пять человек.
— Кажется, здесь, — показал Густав пальцем на изменившийся до неузнаваемости участок возле дороги, уходившей в горы, — теперь по ней устремились вниз потоки лавы. Стив резко снизился, ориентируясь по показаниям индикатора; гравитоплан завис над двором, где груда камней указывала на существование в прошлом дома с ангаром. Густав, внимательно взглянув на датчик присутствия, выскочил в салон и, открыв люк, крикнул Стиву, чтобы тот опустил гравитоплан как можно ниже. Дом Филомелы исчез, от него остались лишь небольшие фрагменты первого этажа. Прыгнув на землю, Эшер побежал к развалинам. Филомела, свернувшись в клубок, лежала на том месте, где была гостиная. Густав потряс ее за плечо:
— Филомела, вы живы?
Она была цела и даже невредима, но в состоянии глубокого шока. Повернув голову, она непонимающим взглядом посмотрела на Эшера и отмахнулась от него, как от видения. Схватив ее в охапку, Густав побежал к гравитоплану, лавируя между посыпавшимися с небес бомбами. Как только он оказался в салоне,
— Как она?
— В порядке, — ответил Эшер, закончив хлестать Венис по щекам. Забрав у появившейся стюардессы стакан с виски, он влил его Филомеле в горло. Та моментально заглотнула напиток, но не стала, как обычно бывает в таких случаях, кашлять и плеваться. Посмотрев по сторонам и узнав своих спасителей, она сказала:
— Еще.
После четвертой дозы она окончательно пришла в себя и принялась расспрашивать Густава со Стивом об их приключениях. Филомела поначалу была глубоко уверена, что взрыв и землетрясение произошли из-за неудачного испытания интерферотрона:
— Сразу после вашего отлета у меня объявился Богенбрум. Был весьма корректен, но настойчив. Интересовался, куда вы делись. Я сказала, что вы отправились покататься на гравитоплане. Он тут же сел в кабриоджет и улетел. Откуда, кстати, он его мог взять?
Когда приятели рассказали ей о том, что произошло в кратере, Венис стукнула кулаком по столу:
— Мерзавец! И что, они исчезли бесследно?
— Да, — ответил Густав. — Я думаю, оба погибли при взрыве.
— Но из-за чего он мог произойти? — спросил Стив.
— Не знаю, — пожал плечами Эшер. — И, думаю, уже никогда не узнаем.
— Что же теперь делать? — Филомела выжидательно смотрела на него.
— Лететь дальше.
— Куда?
— В Гималаи. Больше некуда, — ответил Стив.
— Нам хватит ресурсов? — поинтересовался Густав. Стив выразительно махнул рукой:
— Можем месяц не приземляться.
Вскоре гравитоплан, обойдя Анды с севера, взял курс на Гималаи, — единственное место, где еще могли оставаться пригодные для обитания селения. Прибыть туда Стив предполагал часов через одиннадцать, медленным ходом.
Растаявшую в облаках машину грустным взглядом проводил торчавший из воды стебель с глазом на конце. Акуляр, не дождавшись новых поступлений, медленно опустился на дно переваривать свой скромный завтрак, столь неожиданно свалившийся с небес, — Мориса Вейвановского.
После ударной дозы алкоголя Филомела быстро опьянела и уснула в кресле, заботливо разложенном стюардессой. Густав, накрыв ее пледом, ушел в кабину к Стиву, который, меланхолично попивая кофе, рассматривал бушующий внизу океан. Эшер молча сел.
— Ты заранее знал, что Морис погибнет? — спросил Стив после долгого молчания.
— Да, — мрачно ответил Эшер.
— Почему ты ему не сказал?
— Яне знал, как и где он умрет. Все, что я смог увидеть на экране, — это расщепление его трассы сегодня.
— Мы могли бы не брать его с собой.
— Ты заблуждаешься. Мы не могли не взять его с собой. Все уже было предопределено.
— Но если бы ты ему сказал…
— Что я ему сказал бы? «Дорогой Морис, сегодня последний день твоей жизни. Ты успел составить завещание»?
— Ты знал о его гибели пять дней назад, — упрямо повторил Стив.
— Да, знал. Ну и что с того? Останься — чисто гипотетически — Морис дома, он все равно бы погиб. Не из-за Богенбрума, так от чего-нибудь еще. От того же самого взрыва. Но это ерунда, догадки. Он мог умереть только так, как он погиб на самом деле, и никак иначе.
— Если бы мы все знали, что ему угрожает смерть, то не спали бы все эти дни, но собрали бы аппарат! — Макналти стукнул по ручке кресла.
— А я считаю, что мы бы в таком случае не собрали его и по сей день! Или слепили бы его с ошибками! Сожгли при включении! Ты что, серьезно думаешь, что если бы не Франц, то я уже сегодня спас бы Мориса?