ИнтерКыся. Дорога к «звездам»
Шрифт:
— Так у вас действительно ничего не произошло на подходе? — спросил Чивер, прихлебывая из стакана.
— Ничего, — твердо ответил Мастер.
— А у нас тут — прямо цирк «Барнума и Бейли»! Из Монреаля, из Оттавы звонят — тревога!!! Русский «Академик Абрам Ф. Иоффе» сейчас врежется в утопленный айсберг!.. Поднять все спасательные службы! Для работы в открытом океане военные пригнали специальные вертолеты... Все гадают — что могло произойти?! Только два варианта — или отказал эхолот, или — извините, Мастер, — капитан полный болван. Запросили регистр Ллойда — кто капитан
— Какая-то дурацкая ошибка, — смеется Мастер. — Будьте здоровы, мистер Чивер!
Раздается стук в дверь каюты. Мастер неторопливо допивает свой «Джек Дэниельс» и открывает дверь. На пороге стоит второй помощник с полиэтиленовым пакетом в руке.
— Разрешите войти, Алексей Иванович?
— Входи, входи. — Мастер переходит на русский язык. — Чего вы там чухались?! Он мне уже все мозги проеб — что произошло да как произошло? Полчаса отбиваюсь, как лев...
— Да матрешки эти сраные куда-то задевались. Искали всем скопом.
— Что вы там ему приготовили?
— Как обычно — пузырь «Московской», две хохломские ложки и эту гребаную матрешку.
Мастер берет у второго помощника полиэтиленовый пакет и спрашивает сквозь зубы:
— Ничего оригинальнее не придумали? Опять ложки-матрешки?!
— Традиция... — разводит руками второй помощник, — Разрешите идти?
— Иди. И чтоб к отходу все было в порядке! Нашли, в чем дело?
— Нашли. Там наши спецы сейчас на мостике как раз колдуют.
— Глаза бы мои вас не видели, колдуны херовы! Иди.
Мастер с улыбкой протягивает пакет Чиверу:
— Маленький русский презент в благодарность за сотрудничество.
Чивер берет пакет, заглядывает в него и говорит Мастеру:
— Уйду на пенсию — открою лавку русских деревянных ложек и матрешек. И умру богатым человеком. Спасибо, Мастер.
Мастер накидывает теплую куртку на плечи, и мы идем провожать мистера Чивера к трапу. Уже прощаясь, мистер Чивер смотрит на меня и говорит Мастеру:
— Котика своего на берег не отпускайте. Тут у нас крысы величиной с поросенка. Сотни тысяч!.. Вчера на моих глазах двух собак разорвали. Штук пятьдесят сразу накидываются и...
Мне на мгновение становится худо. Я и так-то не перевариваю этих тварей, а тут — величиной с поросенка!..
Итак, как говорила мюнхенская Кошка Циля — в Сент-Джонсе я пролетел, как фанера над Парижем. А Водила в таких случаях успокоительно бормотал: «Ничего... Еще не вечер». И был прав. Впереди — Нью-Йорк. Тоже, говорят, в смысле Кошек — не последний город в мире...
Оказалось, что у большого острова с Собачьим названием Ньюфаундленд есть собственный небольшой полуостров, называющийся Авалон.
И вот на этом-то Авалоне и находится порт Сент-Джонс с этими жуткими поросячьими Крысами, из-за которых я проторчал на судне все десять часов нашей стоянки в Сент-Джонсе!
А место в Атлантическом океане, где на подходе к Сент-Джонсу с нами произошел тот самый случай с подводным
Это мне Мастер все показал на карте, когда мы наконец остались с ним в каюте с глазу на глаз.
— Я не буду тебе полоскать мозги, Мартын, всякими техническими подробностями — они тебе совершенно не нужны. Скажу только, что один очень важный электронный прибор, который должен определять глубину под судном и предупреждать о возможных подводных препятствиях, — отказал. И если бы не ты...
— Как это «отказал»? — не понял я.
— А черт его знает как! Электроника... А в электронике, как говорится, существует всего два вида неисправностей — отсутствие контакта, когда он необходим, или наличие контакта, когда он совершенно не нужен. Так вот, повторяю, если бы не ты...
— Нет, нет, Мастер! — запротестовал я. — Если бы не вы...
— Мартын! Не превращай нормальные мужские посиделки в слюнтяйское заседание Общества взаимного восхищения. Нам с тобой это ни к чему.
— Хорошо, — согласился я. — Ответьте мне только на один вопрос: почему вы не сказали мистеру Чиверу, что произошло с нами в действительности?
— Потому что судно, на котором может произойти такое ЧеПэ... ЧеПэ — это...
— Чрезвычайное происшествие, — подсказал я ему.
— Черт тебя побери, Мартын! Откуда ты это знаешь?
— Не помню. Кто-то объяснял. Не то Шура, не то Водила. Продолжайте, Мастер. Я хочу до конца понять ситуацию.
Мастер закурил свой «Данхилл», ладонью отогнал от меня дым и начал все сначала:
— Потому что судно, на котором может произойти такое ЧеПэ, по вине Капитана или нет (это уже никого не колышет), всегда вызывает подозрение. А стоит ли в дальнейшем иметь с ним дело? И контракт с тобой не продлевают. А заключают его с другим российским судном, по тем же демпинговым ценам.
— Как?.. — не понял я. — По каким ценам?
— По демпинговым. Значит — по мизеру. По самым низким ценам. По которым ни одно уважающее себя иностранное судно работать не будет. А мы, русские, будем! Потому что у нас нет другого выхода. У всех родители, жены, дети, всем есть надо, за квартиры платить. Жить... Жить надо! А нет контракта — сколько людей без копейки останется? Сколько из них сопьется, повесится, сколько пойдет по миру, а сколько в бандиты?! Так могу я рассказать мистеру Чиверу, что у меня на борту изношенная говенная техника вчерашнего дня и что если бы не Кот Мартын, то все мы давно лежали бы на холодном дне ихней Большой Ньюфаундлендской банки?..
— М-да... — промямлил я.
— А вот теперь к тебе вопрос, Мартын. Можешь мне объяснить, как ты почувствовал заранее, что нам грозит опасность?
— Нет. Ничего я объяснить не могу, — признался я.
— Ну, хорошо... А почему ты закричал мне тогда «Стоп! Стоп... Лево руля...»? Я ведь, если честно, только продублировал ТВОЮ команду. Почему ты завопил?
— Не знаю.
— И потом ты кричал мне: «Остановите машину... Сворачивайте! Сворачивайте скорее!!!» И жутко матерился.
— Ну да?! — удивился я.