Интерлюдия смерти
Шрифт:
— Простите. Вы сказали, слабого пола? — уточнила Ева.
Скиннер отмахнулся привычным жестом, показывающим, что ему не раз доводилось вести подобные разговоры и что они ему уже порядком надоели.
— Убежден, что у женщин и мужчин изначально различные функции от природы. Мужчины от рождения — добытчики, защитники, рыцари. А женщинам отведена роль продолжательницы рода и хранительницы очага. Это подтверждают многочисленные научные теории, а также религиозный и социальный опыт.
— Неужели, — едко заметила
— Честно говоря, я никогда не был сторонником приема женщин на гражданскую службу, а уж тем более на военную. Они часто лишь отвлекают мужчин от работы, да и сами редко целиком отдаются делу. Для них главное побыстрее выскочить замуж и нарожать детишек, впрочем, как и полагается настоящим женщинам.
— Полковник Скиннер, единственное и самое приличное, что мне приходит в голову при данных обстоятельствах по поводу сказанного вами, так это то, что вы несете чушь.
В ответ полковник оглушительно расхохотался.
— Вы лишь подтвердили свою репутацию, лейтенант. Судя по вашему досье, вы весьма сообразительны, и жетон полицейского для вас не только что-то вроде брошки, которую вы цепляете на платье по утрам. Вы другая. Или были другой, по крайней мере. У нас с вами много общего. Пятьдесят лет я отдал службе, и ни одного замечания за это время. Я добросовестно расследовал одно дело, затем брался за следующее. К сорока четырем годам я уже был полковником. Хотите добиться того же? Ева отлично понимала, когда ее разыгрывают, и ни выражением лица, ни голосом не выдала своих чувств.
— Я об этом как-то не задумывалась.
— Если это правда, вы меня разочаровали. Но если вы действительно не кривите душой, советую задуматься на эту тему. Знаете ли вы, лейтенант, насколько ближе вы сегодня были бы к капитанским нашивкам, не прими вы в свое время несколько эмоциональных, необдуманных решений?
— Неужели? — Ева почувствовала, как внутри ее закипает злость. — Интересно, а как вам представляется возможная карьера нью-йоркского копа из отдела по расследованию убийств?
— Это моя обязанность — знать такие вещи. — Скиннер сжал свободную руку и постучал кулаком по столу. — У меня со времен службы осталось одно незавершенное дельце. Одна цель, которую никак не удавалось долго держать на мушке, чтобы поразить. А вот вместе нам это под силу. Обещаю вам нашивки капитана, только помогите достать Рорка.
Ева внимательно рассматривала свой бокал, затем задумчиво провела пальцем по его краю.
— Полковник, вы отдали полвека службе, вы проливали свою кровь. И это единственная причина, по которой я не дам вам пощечину за подобное предложение.
— Будьте осмотрительнее, — предупредил Скиннер. — Когда чувства берут верх над долгом, это, по меньшей мере, неблагоразумно. Я всерьез намерен прижать его. И мог бы принудить вас выполнить мой приказ.
Задыхаясь от злости, Ева приблизила свое лицо к лицу
— Только попробуйте! На своей шкуре убедитесь, что я не из числа ваших идиотских хранительниц очага!
Она поднялась и едва сделала шаг, как путь ей преградил один из телохранителей.
— Полковник еще не закончил разговор, — сказал он.
— Зато я закончила, — отрезала Ева. Охранник на секунду отвел взгляд от ее лица, затем кивнул и властно положил руку ей на плечо:
— Вам все же придется сесть, лейтенант, и дождаться, когда вам разрешат уйти.
— А ну, отпусти. И побыстрее, а то больно будет! Но телохранитель лишь крепче сжал ее плечо:
— Сядьте на место и подождите, когда вам разрешит уйти старший по званию.
Ева взглянула на Скиннера, затем бросила взгляд на телохранителя.
— Сам напросился! — С этими словами она выбросила руку вперед и мощным точным ударом сломала телохранителю нос. Затем в быстром прыжке сбила с ног еще одного охранника, стоявшего неподалеку и бросившегося на подмогу товарищу. Когда она приземлилась после виртуозного сальто, то ее рука уже сжимала пистолет, который был в сумочке.
— Придержите своих псов, полковник, — бросила она Скиннеру.
Ева быстро огляделась, присматриваясь к копам, обернувшимся на шум, чтобы понять, не опасны ли они, и не нападут ли на нее с другой стороны. Убедившись в обратном, она повернулась к Скиннеру спиной и зашагала прочь сквозь гудящую толпу.
Она уже была на пороге банкетного зала, когда ее нагнал Рорк и обнял за плечи.
— Дорогая, у тебя платье в крови.
— Разве?
Еще не остыв, она мельком взглянула на кровавое пятно.
— Это не моя кровь.
— Я так и понял.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Почему бы нам не подняться в номер? Может, прислуге удастся смыть кровь с платья. А мы успеем поговорить и потом спустимся и присоединимся к остальным, чтобы выпить с твоими друзьями из Центрального участка.
— Какого черта ты не сказал мне, что знаком со Скиннером?
Рорк набрал код на панели управления, чтобы вызвать частный лифт владельца отеля.
— А я с ним и не знаком.
— Зато он тебя отлично знает.
— Ну, это я уже понял.
Рорк подождал, пока они не оказались одни в кабине, и только тогда поцеловал Еву в висок.
— Ева, на протяжении жизни немало копов являлись по мою душу.
— А этот и теперь не прочь ее заполучить.
— Удачи ему! Я законопослушный бизнесмен, столп общества. Человек, который встал на честный путь благодаря любви порядочной женщины.
— Лучше не доводи меня, а то и тебе достанется.
Ева стремительно вышла из лифта, прошла через роскошные жилые комнаты и вышла на террасу, чтобы на свежем воздухе немного остыть, освободиться от нахлынувших на нее чувств.