Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
Он еще раз внимательно оглядел ее, ощутив смутное, ничем не объяснимое беспокойство, когда женщина, волоча сумки, прошла к телефонной будке и стала звонить. Она ни разу не посмотрела больше на него, отстрельщик внимательно осмотрел остальных ожидающих в зале. Беспокойство не проходило. Ему очень захотелось услышать, кому она звонит. Куда вообще, к черту, может звонить челночница, набирая такой длинный международный номер?!
"Домой она звонит, сказать, чтоб встретили! Да уж, когда все деньги на подсчете..."
Ева Курганова действительно звонила
– Так это ж анонимный звонок, чудило!
Оператору таможенной службы Шереметьева позвонили из отдела по борьбе с наркотиками и продиктовали информацию. В самолете, улетающем из Стамбула через полтора часа, будет курьер. Мужчина лет пятидесяти, русский, высокого роста, волосы волнистые, седые, зачесаны назад, на лбу залысины, одет в потертые джинсы, кроссовки и кожаную куртку, едет налегке - с собой только небольшая дорожная сумка. Оператор вздохнул. На прошлой неделе пустышек было три. Но звонили в шутку, обычно свои, местные. Здесь звонок был из Турции.
– Вызывать группу с собакой?– спросил оператор звонившего офицера.
– Сам не пойму, - сознался тот честно.– Это не наш информатор, он бы назвал кодовое слово. Звонила женщина. И не просто ноль-два. Набрала номер отдела главного управления. Я женщинам верю, они обиженные бывают очень злые и честные.
– Давай я подкину эту головную боль туркам, - предложил оператор, позвоню сейчас им. Пусть сами там сейчас и разбираются. Хотя в принципе у нас хороший пес на багаже.
– Не надо туркам. Сами разберемся, он же русский, потом возись с ним через консульство. Сделаем так. Горячку не пороть, может, это шутка, а если что обнаружится, я сам и приеду, тогда сообразим, как рапорт составить по поводу этого звонка. Я задержусь со сменой и подожду до девяти. Ты там особенно не суетись, а то потом насмешек не оберемся.
***
В стамбульском аэропорту пассажиров пригласили на регистрацию и осмотр багажа. Ева подошла к стойкам одна из первых. Таможенников было трое, старик с медлительными движениями невыспавшегося сердечника и двое молодых. Старик посмотрел документы супружеской пары и отдал их одному молодому, посмотрел паспорт Евы и отдал другому. Первый таможенник почтительно заговорил с супругами по-английски, второй подмигнул Еве и сказал на родном русском, кривя рот в пренебрежительной усмешке:
– Ну, подружка, чего везешь?
– Та шо я могу везти, шмотки всякие, куртки купила родне, мелочевку разную.
– Открывай сумки.– Он пристально разглядывал ее округлые формы.
– Та шо тут открывать, усего две сумки, шо их там открывать, нема там ничего такого, шо вам трэба.
– А что ты так нервничаешь, подружка?
–
– Собери вещи, - сказал таможенник, перебросив несколько тряпок, - и пойдем со мной.
– Куда это?– Ева заталкивала быстро все обратно в сумки.
Таможенник, не отвечая, первым прошел через турникет, оглянулся, быстро окинул ее взглядом и кивнул головой на дверь.
В комнате сидели еще двое. Ева остановилась у двери.
– Здрасьте.– Она чуть кивнула головой, не выпуская сумки из рук.
Таможенник быстро говорил что-то сидящим, кивая на Еву, они стали смеяться и стучать его по плечу. Он повернулся к Еве.
– Садись, да брось ты свои сумки. Деньги и драгоценности везешь?
– Так ведь какие там деньги?.. Только шо указано в этой.., как ее, забыла.
– Да не может быть. Не все, наверное, указано? Положи на стол.
Ева подошла к столу, внимательно посмотрела на сидящих, повернулась к ним спиной и залезла к себе в лифчик, просунув руку в оттянутый ворот толстого свитера.
– Вот.– Она положила на стол тонкую пачку долларов, завернутую в полиэтиленовый пакет.
– Достань.– Таможенник закурил и подмигнул остальным.
Ева потрясла пакетом, высыпая на стол деньги.
Таможенник разложил стодолларовые банкноты на столе.
– Десять. Это все?
– Усе.– Ева опустила глаза.
– Ну, подружка, вызывать девушку для осмотра или сама разденешься?
– Та вы шо, дяденьки?! Нема у мене ничого, сдохнуть на месте!
– Раздевайся!– приказал он и тоже сел, развернув стул поудобней.
– Я не можу!– убедительно сказала Ева.– Нехай они выйдуть!
– Это еще почему?– удивился таможенник.– Чем они хуже меня, ты что, к туркам чего-то имеешь?
– Вы при исполнении, а они нехай вый дуть!– Ева топнула ногой.
– Нехай!– передразнил ее таможенник.– Вот же дура.– Он повернулся и заговорил по-турецки с напарниками.
Турки уходили с сожалением, громко давая советы коллеге и показывая, в каких именно местах эти советы особенно хорошо применимы.
– Ну?– выжидательно поторопил ее таможенник, когда они остались одни.
– А они в дверь не будуть смотреть?– спросила Ева.
– Нет, у них своих радостей хватает, они за смену уже насмотрелись, раздевайся!
Ева сняла безрукавку, опустила ее на пол и медленно потянула свитер. Когда свитер поднялся до живота, она вдруг резко дернула его вниз.
– Я не можу! Ну не можу я!– закричала она вдруг так громко, что таможенник в испуге вскочил.
– Ты что, больная?– Он снял форменную фуражку и провел быстрым движением по волосам, потер лоб.– Что это ты устраиваешь? Я тебя трогаю? Я тебе...
– Я первый раз так еду, сами можете по-дывиться по документам, не торопите меня! Усе так раздеваются?