Интернат (Женщина-апельсин - 2)

Васина Нина

Далила покачала головой и вздохнула.

– А спиртное?

– Этого - навалом. Целый бар. Такое впечатление, что он не собирался возвращаться. Одни концентраты и приправы.

Ева стала раздеваться, разбрасывая одежду по пути в ванную. Далила шла за ней, подбирая.

– Не надо тебе в ванную.
– Далила бросила охапку одежды в угол на полу и стала раздеваться сама, потрогав по ходу лоб у Евы.
– У тебя температура, ты еще и выпила, давай лучше чаю, а, и в постель.

– У Казимира есть место на Котляковском

кладбище, он написал, сообщила Ева шепотом и открыла краны.

Далила принесла ей, утонувшей в пене, маленький поднос с чаем и открытой банкой черной икры. Из икры торчала крошечная ложечка.

– А говорила - есть нечего!
– Ева протянула из пены руки с яркими красными ногтями.

– Консервы, - вздохнула Далила.
– Знаешь, мне тоже нехорошо, я к сыну хочу.

– Классный мальчик, - согласилась Ева.
– И главное, маму помнит!

– Не дерзи.
– Далила зачерпнула пены и подула на нее.
– Я еще помню твое лечение холодной водой. У тебя не меньше сорока, вот потеряешь сознание, что тогда будешь делать? Кто с тобой будет возиться?

Через полчаса Ева лежала на кровати окуклившейся гусеницей замотанная в белую простыню. По лицу сбегали струйки пота, сухие губы потрескались. Далила лежала рядом, прислушиваясь к ее дыханию.

– Куда он дел мой пистолет?
– вдруг спросила Ева.

– Пистолет?
– шепотом удивилась Далила.

– Да. Твой брат. Он забросил мой пистолет тогда в комнате. Когда за мной пришли люди Феди. Куда он его дел?

– Мы не виделись с того дня.

– Детям нельзя оружие.
– Ева повернула лицо к ней и смотрела в темноте блестящими глазами.
– Мне надо к врачу. Меня изнасиловал Федя Самосвал. Я больше не смогу с твоим братом, понимаешь? Мне надо убедиться, что я здорова, и вообще...

– Он - тебя?.. И ты его зарезала ножом?

– Меткий бросок, - кивнула Ева, - сама не ожидала. А ты что так заинтересовалась, неужели профессионально?

– Нет, не профессионально, я просто думаю, насколько тебе проще жить. Хочешь с мужиком поиграться - играешься, хочешь серьезно - сразу любовь, изнасилуют - тоже нет проблем, перерезаешь горло!

– Ты все-таки пытаешься поставить диагноз!

– Не кричи, тебе вредно!

– Я не кричу, я шиплю, ты что, не слышишь?!

Они затихли, Ева вслушивалась в гулкие удары сердца, слизывая соленые капли пота с губ.

– Ева, - спросила вдруг Далила сонным голосом, - а как это, когда тебе совершенно незнакомый китаец делает клизму?

Ева задумалась. Она хотела вспомнить смущенного Грустного Оленя, но перед глазами плыло его удивленное лицо с приоткрытым ртом, когда он недоверчиво ощупывал аккуратную дырочку в дубовой панели у лестницы адвоката. Она улыбнулась и сказала шепотом:

– Это очень сексуально.

***

Отстрельщика допрашивал исполнительный до маниакальности следователь, приблизительно

одного с ним возраста. Следователь так тщательно заполнял протокол, что отстрельщик впал в тягучее состояние тоски.

– Почему бы вам, - предложил следователь, медленно надевая колпачок на чернильную ручку, - не сказать мне правду, а?

На отстрельщика посмотрели утомленные глаза под тяжелыми веками.

– Правду?
– задумался отстрельщик.

– Ну да. Начните с вашей отставки, вы же были офицер с заслугами.

– Ну, отставка. По болезни комиссовали. Заслуги тоже так себе, чин заработал - это да.
– Отстрельщик расслабился на стуле и замолчал.

– А как к наркотикам пришли?
– спросил после долгого молчания следователь, поняв, что по поводу отставки подследственный сказал все и жаловаться или негодовать на судьбу не будет.

– Правду?
– спросил еще раз отстрельщик.

Следователь медленно кивнул.

– Ну, это ведь как бывает? Куда идет наш брат отставной? В охрану. Мне поначалу тоже предложили свои же из конторы место тепленькое. А когда я не дал этому тепленькому месту ограбиться, наказали. Материально и физически.

– Разве вас наняли не охранять?

– Очень хитро все. Охраняешь, охраняешь, а когда надо - устраиваешь небольшое, но убедительное ограбление.

– Так, значит, вы помешали ограблению и обиделись за наказание? быстро строчил следователь.

– Обиделся. А тут один друг старый попался. Он тоже в больницу попал. Но его увечья хорошо и регулярно оплачивались. Он и рассказал, как можно заработать, применив раз-два в год свои способности и хорошую реакцию.

– Продолжайте, что же вы?
– Следователь смотрел на замолчавшего отстрельщика, отстрельщик, играя желваками, смотрел в зарешеченное окно.

– Короче, стал я получать заказы. Сначала ерундовые, так, на мелочишку, приодеться, то-се. Потом посерьезней. А чтобы выполнять заказы посерьезней, надо было информацию в моей бывшей конторе оплачивать. Наладил связи.

– Какого рода заказы?

– В основном на перехват. Это значит, пугается, к примеру, коммерсант или политик, что его грохнут на днях, заказывает меня, я его пасу и охраняю, а перед этим прогоняю по каналам информации, насколько это реально, и стараюсь уладить все мирно. Если удается.

– Ну и?..
– опять не выдержал молчания следователь.

– Ну и нанял меня недели две назад секретарь одного авторитета. Тому приспичило в Турцию слетать за женщиной. Нет, - отстрельщик покачал головой, заметив взлетевшие брови следователя, - не за турчанкой. Он тут, в Москве, одну бабу потерял, а ее увезли в Турцию в публичный дом, он и поехал за ней. А что? Нашел! Видел я ее, ничего себе так, но очень вредная. Чуть что - стреляет. А этого вообще - ножом.

– Минуточку, - следователь перестал писать, - я потерял нить событий.