Интернет-издание авторов рунета "Портал" № 2
Шрифт:
И в последний вагон, задыхаясь от счастья, вломлюсь.
Я к тебе понесусь под речёвку вагонного люфта,
Засыпая под марш: «Я люблю... я люблю... я люблю…».
Версия
Жили-были втроём в параллельном от бренности времени
Он, Она и случайно приблудший космический Разум.
Он охотился, резал из шкур зодиачных зверей ремни,
Чтобы упряжь для Разума шила Она раз за разом.
Жеребёнок,
Счастлив был обрести наконец-то разумное стадо.
Правда, больно бывало от сшитого строгого стремени,
Но терпел стригунок, по наивности верил: так надо.
Он стихами из звёзд расписал для Неё все вселенные.
Танцевала Она для Него вечерами столетий.
Разум в стойле грустил, понимал, что становятся пленными
Даже самые умные мысли, – любовь хлеще плети.
А когда запряжённый в повозку жеребчик бежать устал,
В бледных отблесках лун спотыкался, не видя дороги,
Чтоб Её ублажить, Он нахлёстывал Разум безжалостно,
Он не знал слова «бог», но безбожно считал себя богом.
У бесплотного плеть, озверевши, чуть душу не вышибла.
Или вместо души – мироздания вечную тайну.
К счастью, Разум, хотя и комолый, но всё-таки высший был,
Закусив удила, возле чёрной дыры вдруг... растаял...
Почему ты с утра на меня вечно злая и страшная?
Разве я виноват в том, что Питер – дыра-непогода?
Да, опять на метро. Что с машиной? Ты лучше не спрашивай!
Где мой разум? Мне что-то похожее снилось сегодня.
Рецидив
Вечереет и веет весною,
Сшиты шустрой тропой километры,
Сосны хриплыми скрипками ноют
Под смычком виртуозного ветра.
На обласканной солнцем поляне
Каждый метр – Весною истоптан.
Дым костра горьковатым кальяном
Лёд внутри меня медленно топит.
Старым негром сипит черный чайник,
Саксофонистый нос продувая,
Эскадрилья блондинистых чаек
С «эшелонов» ворон выбивает.
Древний кедр, в продрогшем похмелье,
Пьёт весну каждой рюмкой-хвоинкой.
Обнажив по-бесстыжему мели,
Спит река с берегами в обнимку.
Бурундук, как судьба, полосатый,
Тощий хвост свой несёт «пистолетом»,
И в рюкзак лезет мордой усатой,
Словно в душу, с приветом из лета...
И в щемящей, щенячьей истоме
Чую нюхом собаки облезлой,
Как внутри оживают симптомы
Графоманской забытой болезни.
Сон
Вечер исчерпан. Усталое солнце за сопки седые сбежало.
Высунул месяц в лиловое небо двухвостое жёлтое жало.
Рваные тучи рисуют ажурный узор, бесконечный и разный.
Блеском брилльянтово-льдистым из бездны позируют звездные стразы.
Ярко горят в перепутьях немыслимо вечных и млечных просторов,
На перекрестках «Большой кольцевой», феерят фонари-светофоры.
Кто-то неведомый не докурил и щелчком отослал сигарету –
Искры роняя, летящим окурком беззвучно сгорает комета.
Ластится ночь, желтоглазой, блудливой, бесстыжею мартовской кошкой,
В окна глазеет и гладит лунявым хвостом, по-кошачьи роскошным,
Трётся о что-то внутри и чуть слышно мурчит бархатистую песню:
«Ты всё равно не уснёшь. Выходи, нам не спать будет сладостно вместе».
***
Мне бы когтями любовь ухватить, зарычать прямо истине в душу!
Кошку зубами за шкирку с мурчаньем подмять... но я мерзну и трушу.
Небо смеётся: «Трусливый, седой, похотливый и глупый котище!
Там, где лишь похоть и ложь, ты любовь или вечные истины ищешь?!»
Елена Анохина
Багаж памяти
Не бывает судьбы
Ни плохой, ни хорошей.
И родителей выбрать,
Увы, не дано.
Появляемся там,
Где родиться нам должно.
Испытав на себе,
Все, что нам суждено.
И, пройдя сквозь года,
Я сильней убеждаюсь,
Что другую судьбу
Трудно мне пожелать.
Все, что было - не зря!
В моем сердце осталось.
И везу я багаж -
Это память моя.
Картина стихами
Я все утро рисовала
Для тебя стихи.
В акварели окунала
Сонные цветы.
Чисто-белым заливала
В небе облака.
Между строчек колдовала:
– Не смотри пока!
Покрывалом из лазури,
Небо застелю.
Верхний правый уголочек,
Солнцем освещу.
Звонкой трелью канарейки
Рифма зазвучит.
– Просыпайся, мой любимый,
Самовар кипит!
Все, что было
Все, что было зимой запорошено.
Все, что будет, покажет весна.