Интерпол
Шрифт:
Тогда почему же картины из музея Мармоттан остались лежать нетронутыми на корсиканском чердаке? Все хранят молчание, но во французской прессе появились предположения, что эти работы, как и картины Коро, были украдены для «Якудза», и фотографии картин в Япониибыли показаны французскому дипломату в Токио в 1986 году. Есть основания предполагать, что какой-то выкуп был уплачен, но официально подтверждения не было — и вряд ли оно когда-нибудь появится.
В октябре 1990 года Интерпол в Лионе ввел компьютерную индексацию международных краж произведений искусства, что вообще-то надо было сделать много раньше. В США «ИФАР» имеет в своем банке данных свыше 32 000 таких дел. В Великобритании существуют два частных реестра украденных шедевров:
Распространяемый по подписке среди всех полицейских учреждений Великобритании, многих стран Европы, в Австралии, Японии, США, Канаде и Южной Америке, среди музеев, консультантов-искусствоведов, страховых компаний и т. п. по всему миру, он помог с момента своего появления на свет в ноябре 1988 года возвратить шедевров на сумму более $ 10 миллионов.
Но эти частные реестры не соперничают с Интерполом, они просто дополняют его. В двух первых ежемесячных выпусках 1992 года журнала «Трейс»британское НЦБ поместило пять различных сообщений о пропавших художественных ценностях (бронзовые скульптуры Аристида Майоля, украденные из частного дома в северном Йоркшире в октябре 1991 года, медная статуя Юлиана Бедойа, похищенная в ноябре 1990 года из частной коллекции в Нью-Йорке, картина Ренуара, похищенная из музея в Баньоль-сюр-сез (Франция) в марте 1991 года, четыре иконы византийского стиля, похищенные из церкви на Кипре в августе 1990 года и акварель Поля Дельво, пропавшая из Культурного центра в Кнок-Хейсте (Бельгия) в мае 1991 года), а канадское НЦБ опубликовало статью о двух бронзовых скульптурах известного канадского художника Жерара Беланже, украденных в апреле 1991 года из галереи Монреаля.
Перспективы на будущее не очень обнадеживают. Когда Филиппу Саундерсу задали вопрос, какие последствия, по его мнению, будет иметь отмена границ в Европе после 1992 года, исполнительный директор «Трейс»ответил, что не видит большой разницы. «Уже сейчас просто упаковывают ценные вещи в багажник и проскальзывают через границу».
И он абсолютно прав. Именно так Джакомо Морини и его сообщники выкрали и вывезли из страны семь бесценных картин будапештского Музея изобразительных искусств. И границы, которые им пришлось пересечь по пути, охранялись куда более строго, чем те, которые возникнут после 1 января 1993 года между двенадцатью странами Европейского сообщества.
Глава 25
Разыскиваются Интерполом
15 апреля 1991 года к консулу США в Тунисе пришел посетитель. У него было по-тунисски звучащее имя — Джафар Саиди, но говорил он с сильным американским акцентом и предъявил американский паспорт. Причина его визита к консулу? Он подал прошение о получении американского паспорта его дочерью, которая родилась четыре месяца назад у его жены-марокканки.
В этом не было ничего необычного: если женщина действительно его жена, то ребенок будет иметь двойное гражданство — американское и тунисское. Посетитель старался выглядеть дружелюбным и любезным, но Грета Хольц, консул США, припомнила, что какая-то женщина, родившаяся в Америке и выдавшая себя за «миссис Саиди», уже приходила ранее за паспортом для себя и своих детей. Что же случилось с ней?
Саиди объяснил, что они развелись, но документов на этот счет у него не было, так как он «несколько раз» менял свое имя. У мисс Хольц появились подозрения, а когда он вручил ей свой паспорт, она насторожилась: в нем отсутствовало несколько страниц, а некоторые были склеены. Почему? Саиди стал рассказывать ей бессвязную историю о том, что ему три раза пришлось менять свое имя, что он переехал в Тунис из Марокко в прошлом июле и что сейчас преподает английский язык в частной филологической
«Посмотрю, что я смогу сделать», — сказала она. Оставив у себя его паспорт, она тут же сообщила в Госдепартамент в Вашингтон три разных имени посетителя, включая «Уилли Остин».
Ответ из США гласил, что кто-то с похожим именем одиннадцать лет назад сбежал из тюрьмы в Соединенных Штатах. Не могла бы она конкретно выяснить, не этот ли самый человек? В телеграмме также говорилось, что его разыскивает Интерпол по красному извещению, которое правительство США запросило на него. В извещении, конечно, имеются его фотография и другие детали личного характера.
Мисс Хольц проверила свою картотеку и, естественно, обнаружила там красное извещение. По фотографии она тут же узнала «Джафара Саиди». А его настоящее имя — Уильям Патрик Альстон. Он был убийцей: девятнадцать лет назад в возрасте 24 лет в маленьком городке в штате Пенсильвания в перестрелке после ограбления банка он убил полицейского. Будучи приговоренным к пожизненному заключению, он сумел в 1980 году сбежать из грейтфордской тюрьмы. После побега он исчез из виду. Никто не имел ни малейшего представления, где он мог находиться, несмотря на то, что использовал свой паспорт для поездки в Северную Африку, а из самого документа было видно, что он продлил его в посольстве США в Алжире.
Интуиция не подвела Грету Хольц.
Но на этом история не кончается. Альстону полагалось вернуться в ожидавшую его тюремную камеру в Пенсильвании, а это оказалось нелегким делом.
На это имелись две причины. Первая — между Тунисом и США не заключен договор об экстрадиции, поэтому правительству США полагалось обратиться с просьбой к тунисскому правительству о проявлении доброй воли и выдаче его. А вторая — в тот момент отношения между двумя странами нельзя было назвать особенно теплыми. Совсем недавно завершилась война в Персидском заливе, а Тунис не присоединился к антииракскому альянсу мусульманских стран, возглавляемому Соединенными Штатами и Великобританией. Сложность состояла и в том, что чернокожий Альстон был мусульманином. И не таким уж простофилей. Когда его арестовала тунисская полиция, он быстро все сообразил и заявил, что его преследовали в США за то, что он был мусульманином и негром.
Иран и другие исламские страны приняли его сторону. Они оказали серьезное давление на правительство Туниса, требуя не выдавать его США. Например, одна иранская газета напечатала передовую статью, озаглавленную: «Испытание арабского и мусульманского достоинства». В ней Альстон изображался ветераном вьетнамской войны, который своими глазами видел американские военные преступления и вернулся домой, чтобы сражаться с расизмом в Америке. Громогласно заявлялось, что выдать его американским властям означало бы «вопиющим образом» нарушить «благородную» арабскую традицию, требующую, чтобы хозяин рисковал своим благополучием ради защиты своего гостя.
Со своей стороны Альстон протестовал, заявляя, что неповинен в убийстве, за которое его осудили. Он просил разрешения остаться в Тунисе или предоставить политическое убежище в Иране. Тунисцы тянули время, а суд присяжных предложил США в течение тридцати дней предъявить доказательства его вины в письменном виде. В Штатах районный прокурор и его помощник работали день и ночь, и пакет с доказательствами пришел за десять дней до окончания срока.
Но политические игры продолжались: с одной стороны, иранское правительство, поддерживаемое иранской и тунисской прессой, продолжало оказывать давление на Тунис с целью добиться разрешения Альстону остаться либо свободно выехать в Иран, с другой стороны, тунисское правительство хотело поддержать своих исламских собратьев и в то же время стремилось восстановить столь хорошие в прошлом отношения с Соединенными Штатами. Время поджимало — скоро тунисскому министру иностранных дел предстояло лететь в Вашингтон, а влиятельный сенатор от Пенсильвании написал и ему, и послу Туниса, требуя ускорить выдачу Альстона. Висел на воздухе также деликатный вопрос, возобновят ли США свою помощь в полном объеме, достигавшую от $ 30 до $ 40 миллионов в год до войны в Персидском заливе.