Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона
Шрифт:
Тут подал голос Умар:
— Слушай… — Он наморщил лоб, словно воскрешая что-то в памяти. Вспомнил мое имя. — Лекса. Освободи меня, я даю слово, что помогу тебе и выбью из этого чернокнижника все. Сама ты только время потеряешь, а с ним и шанс спастись…
Умар сказал это в запале, судя по лицу драконоборца, он и сам не ожидал, что небо воспримет его фразу как клятву. Тело блондина окутало сияние. За божественным спецэффектом последовали возглас прославленного героя и глумливый смех черноглазого.
Я же прикинула,
Киллер, не иначе как из лучших побуждений своей души (а известно, что у чернокнижников самыми лучшими и искренними считаются вредность, пакостность и злость), открыл рот, чтобы заорать и предупредить стражника, сорвав нам с Умаром так хорошо начавшийся побег.
Мне не оставалось ничего иного, как выступить на бис с проверенным ранее средством — булыжником. Камень смачно поцеловал башку киллера в районе выбритого виска.
Появившийся у входа в грот охранник застал милую картину: ведьма, вполне себе живая и почти здоровая, убивает внушительным голышом вроде как собственного подельника. Недалеко от нее лежит… похоже, что труп молодого охранника.
— Ночь темна и полна ужинов! — выдала я и запустила свое единственное оружие в стражника.
— Дур… — только и успел дать лестную оценку моим тактическим действиям Умар, когда стражник, которому булыжник угодил прямиком в лоб, пошатнулся от неожиданности.
Я же поступила в лучших традициях испуганного тушканчика: кинулась прямиком под колес… в смысле на неприятеля. Увы, таран не удался: в последний миг я поскользнулась, и финишный метр проехала буквально на боку, ногами вперед.
Надо отдать должное провидению: упала как раз вовремя. Страж, оправдывая звание воина, замахнулся и метнул в меня топор. Наверняка тот самый, который еще недавно нахваливал. Вот только никто их нас, даже обидно звякнувшая о камень рядом со все еще прикованным Умаром секира, не ожидали от моей обуви такой подлянки.
Я так и проскользила бы мимо охранника на манер взбесившихся салазок, если бы в последний момент кинжал, все еще зажатый в моей руке, не чиркнул по ноге матерого стража.
Сталь с легкостью пропорола двунитку портов и ранила стражника аккурат под коленом. Вот только во время этого маневра моя рука вывернулась, и пришлось отпустить кинжал, в противном случае кисти грозил вывих.
Я же, замедлив скольжение, проехала еще несколько локтей по гладкому, когда-то отполированному водой
Не медля ни мига, откатилась в сторону. Вовремя. Там, где еще мгновение назад в сверхускоренном режиме рефлексировало о бренности бытия мое тело, сейчас обозначился метательный нож. Да чтоб его! Этот охранник что — укомплектован всеми видами холодного оружия, как цельная рота пехоты?
Выдохнула, пересилив боль, что так не вовремя резанула плечо, впилась раскаленными клещами в лодыжку. Перетерплю. Главное сейчас — выжить. А стенать и выть от этой самой боли буду потом.
Споро, на четвереньках, как полноприводный уазик, дала задний ход. Я шустро перебирала своими хваталками и бегалками, наблюдая, как рядом с моим носом то и дело высекает из гранита искры очередной метательный нож. Вот только промежутки между бросками становились все длиннее. Мой зад уперся в камень ровно в тот момент, когда здоровенное тело мужика покачнулось и с грохотом рухнуло на пол.
— Ик! — не поверила я своему счастью.
— Это был самый идиотский бой, который я когда-либо видел! — донеслось до меня из грота.
— Это ты не видел, как однажды нашего журнального фотографа Жеку несли пьяного драться… — произнесла я на полном автомате, еще не до конца осознав: я, несмотря ни на что, живая!
В углу озадаченно замолчали. Видимо, усиленно представляли описанную мной картину.
Наконец я пришла в себя. Благо этому процессу очень способствовала отрезвляющая боль.
— А что это с ним? — кивнула в сторону стражника, что так и не сумел насадить на нож добычу, которая для него оказалась слишком верткой, как и всякая уважающая себя журналистка: нас так просто, без рукавиц из дикобраза, не возьмешь.
— С ним случилась кровь чернокнижника. Она ядовита для большинства живых существ, ибо отравлена демонской сутью. Хотя, если бы этот дракон был в истинном, а не человеческом облике, его бы не проняло…
— Что, пробовал? — уточнила я по профессиональной привычке задавать вопросы, а не сыпать ответами.
— И не раз. Как-то почти целого чернокнижника на это дело извел. Но для крылатой ящерицы и полкружки крови проклятого мага — что комариный укус. А в людском облике драконы почему-то предпочитают не воевать.
— А что с тем чернокнижником стало, у которого ты кровь брал? — Меня разобрал интерес. Хотя, может, приступ любопытства напал из-за дикого чувства голода, от которого кружилась голова?
Желудок заурчал, едва взгляд упал на кругляш копченой колбаски, сиротливо валявшийся на камнях. Ее, как и ковригу хлеба, и миску с кашей, принес старший охранник. Теперь же здоровенная опрокинутая миска изгваздала перловкой все вокруг. Заляпало даже две деревянные ложки, неприкаянно лежавшие у самого входа. Впрочем, на варево я и не претендовала.