Интервью с идеальной женщиной

Харрингтон Нина

Тишину нарушало судорожное дыхание Эмбер. Сэм продолжил. Если правде суждено было когда-нибудь открыться, то сейчас самое время.

– Ей потребовалось лишь внушить мне мысль, что ты только и мечтаешь об обручальном кольце, доме и двоих детишках. И все. Больше ничего не надо было объяснять. Жизнь со мной означала бы для нас конец твоей карьеры музыканта и моей грандиозной фантазии стать бесстрашным международным репортером. – Сэм повернулся лицом к саду, упершись локтями в колени. Он прекрасно осознавал, что Эмбер, не переставая, глядит на него. – Это было как наваждение. Я сначала не поверил

ей. Убеждал себя, что она просто хотела, чтобы я оставил тебя. Но на беду, когда я вернулся на твою вечеринку, ты болтала со своими богатыми подружками из частной школы, на которых были наряды от знаменитых модельеров. Даже драгоценности настоящие. Болтали вы о каникулах на яхтах. И чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что, возможно, она права. Какое будущее ждало нас? Если бы ты осталась со мной, я тянул бы тебя вниз. Для тебя лучше было бы получить стипендию и провести следующие три года в Париже с теми, кто мог способствовать твоей карьере, кто сидел на заднем сиденье, а не на водительском месте.

– Сэм… нет! – воскликнула Эмбер. – Как ты мог даже предположить такое? Почему не подошел ко мне, не рассказал о вашем разговоре? Я бы сразу же заставила тебя выкинуть эти мысли из головы.

– Она очень умная женщина. – Он покачал головой. – Знала, моему отцу приходилось туго, потому что мама оставила нас. Ей ничего не стоило внушить мне – если я недостаточно хорош для собственной матери, как же я сумею соответствовать ее красивой и талантливой дочери, которая заслуживала самого лучшего в жизни? Остальное я домыслил сам.

Эмбер взяла его руку и крепко сжала, но он не осмеливался посмотреть на нее. Пока не осмеливался.

– Для меня это было слишком. В голову ударило шампанское, и я ни о чем не мог думать, оглушенный музыкой. Вечер продолжался, а я выскользнул через дверь черного хода на автостоянку, чтобы глотнуть воздуха. – Сэм посмотрел на небо, где уже ярко светились звезды. – И знаешь, кто ждал меня там в моей машине с открытым верхом?

– Петра, – ответила Эмбер нетвердым голосом.

Сэм кивнул:

– У нее была бутылка шампанского и два бокала. В голове у меня все перепуталось, мысли скакали по кругу. Вопросы, проблемы, выбор. Мне даже в голову не пришло хотя бы задаться вопросом, что делала Петра на стоянке. Только позже я выяснил, что она знала, где встретить меня.

– Моя мать послала ее ждать тебя? Ты это хочешь сказать?

– Петра позвонила мне несколькими днями позже, чтобы сообщить, что родня везет ее на их виллу в Тоскану на все лето. Я думаю, она искренне жалела, что ее использовали таким образом, но к тому времени было уже слишком поздно. Ты уехала в Париж. Она сделала это. Разлучила нас.

Эмбер рывком встала со скамьи, пересекла дворик и остановилась у цветников спиной к Сэму. Плечи ходили ходуном от переполнявших эмоций. Каждое слово, сказанное Сэмом, отзывалось набатом в голове. Она была не в силах ничего произнести. Обхватила себя здоровой рукой вокруг талии, словно пытаясь устоять в волне смятения и горя, готовой вырваться наружу в любую минуту. Но не только от случившегося тогда. Какая же она легковерная! Чем больше думала, тем больше признавала, что Сэм прав, и десять лет спустя она все еще танцевала под

дудку своей семьи. И самое ужасное, сама позволяла им это. Больше никаких грандиозных планов! Она все еще боялась принимать собственные решения и следовать за своим сердцем. Больше такого не будет. Все закончилось сегодня вечером. Отныне она сама будет выбирать, что ей делать и где. И с кем. Начать с Парвати. Она очень хотела увидеть свадьбу подруги и поедет. Плевать на риск.

Прежде чем Эмбер сумела унять сердцебиение, ощутила приближение Сэма, а секундой позже сильная рука крепко обняла ее за талию. Крепко и надежно. Вдыхая его лосьон после бритья, она не сопротивлялась, когда он прижал ее к себе, чувствуя спиной его тело. Она даже не понимала, что вся дрожит, пока не почувствовала восхитительное тепло и вес смокинга, который Сэм накинул ей на плечи, крепче сжимая ее талию. Эмбер закрыла глаза. Пульс зашкаливал. Так продолжалось долго. И от него шел изумительный аромат. Чувственный. Запредельный.

Сэм прижался к ее шее, слегка отросшая к вечеру щетина чуть-чуть царапала кожу. Она слегка откинула голову и уперлась в его голову.

Плохая голова. Плохая тяга к близости с этим человека. Плохая концовка.

Одной рукой он легонько провел по ее шее и отодвинул волосы от лица, чтобы поцеловать ее в шею.

– Во всем виноват только я один, – заговорил он, его низкий бархатный голос звучал как-то иначе. Напряженно. Колеблясь. – Я пытался поступить правильно, но в результате причинил тебе боль. Прости меня.

Эмбер вздохнула и посмотрела на мерцающие звезды в ночном небе, чувствуя напряжение в плечах.

– Тебе не за что просить прощения. Это произошло одиннадцать лет назад, мы оба были так молоды и пытались найти свой путь. Вот только у меня и мысли никогда не возникало, что ты пытался поступить благородно, покидая меня. Я впустую выплакала столько сердитых слез. Это так грустно, Сэм.

Он продолжал дышать ей в шею, одна рука соскользнула с ее талии. Он стал гладить ее плечи, и Эмбер неожиданно очень быстро согрелась.

– Я знаю, ты утомлена. Неудивительно. Я видел, как ты танцевала весь вечер напролет, и доволен, что был здесь и видел это. Поэтому еще раз большое спасибо за приглашение. Хотя Кейт наблюдала за мной как ястреб, чтобы удостовериться, что я не приближаюсь к тебе.

– Кейт – хранительница добродетели. Мне это нравится, – усмехнулась Эмбер.

Сэм промолчал. Его рука все так же выписывала круговые движения от ее плеча до запястья, и он придвинулся уже нестерпимо близко, поглаживая ей руку.

– Я не сказал важного. Ты очень красива сегодня.

– Спасибо. – Эмбер широко улыбнулась. Так, что лицо Сэма расплылось в ответной улыбке. – И спасибо, что наконец-то рассказал мне правду о том, что случилось. – Она медленно сняла его руку с талии и осторожно отодвинулась, тотчас пожалев, что сама оборвала эту связь. Развернулась лицом к нему. – Уже полночь. У меня был очень плохой год, Сэм. Я не хочу начинать очередной год своей жизни с сожалений и горечи.

Улыбка на его губах исчезла, верхняя губа несколько раз дернулась. Эмбер знала это движение. Но вряд ли он нервничает. Или все-таки нервничает? Она смотрела на него и улыбалась.