Интервью с идеальной женщиной
Шрифт:
– Привет. Как полет?
Он начал говорить, потом передумал и замолчал. Несколько секунд она продолжала смотреть на него. Всего несколько секунд. Но как это показалось долго. Слишком долго. А он тем временем запоминал каждую черточку ее лица. Словно навеки запечатлевал ее образ в своей памяти. В пути он волновался, как пройдет встреча. Неловко. Неуклюже. Но, оказалось, не пришлось взвешивать каждое слово. Словно он встретился с лучшим другом. Сердце возликовало.
– Ты играешь знакомые мелодии.
– Ужасно получается. Я так давно не играла.
Она задумчиво покачала головой.
– Но сейчас ты хоть пытаешься. В Лондоне на прошлой неделе я
– Высокое признание от мужчины в потной рубашке. – Пальцы замедлились, но она не остановилась. – Ты прав. Я не хотела играть. Нет. Это неправильно. Я не хотела выступать. – Она коротко рассмеялась. Левая рука вывела трель. – Сейчас я не исполняю. Получаю удовольствие. Мне этого не хватало. Знаешь, чем я сегодня занималась? Составляла мелодии на мотивы детских песенок, которых здешние девочки никогда не слышали. Мы так здорово провели время.
– Погоди. Ты утверждаешь, что ты не получаешь удовольствия от выступлений? Вот почему решила уйти на покой? Надеюсь, ты не сомневаешься, что бесподобно играешь? Я даже потратился и купил твой самый последний альбом!
– Ты купил альбом? Как любезно с твоей стороны.
От удивления Эмбер прекратила играть и, улыбаясь, откинулась назад.
– Какая любезность, Эмбер! Это восторг! Но ты снова не ответила на мой вопрос.
Она так пристально смотрела на него, словно искала ответ на что-то важное для себя. И Сэм вдруг вспомнил, что не мешает помыться и побриться.
– Это зависит от того, кто задает вопрос, – произнесла она тихим мягким голосом с силой, способной ввести в транс. – Мой старый приятель Сэм, которому я обычно доверяла, или недавнее открытие «Глобал стар медиа», супержурналист, в котором я совсем не уверена.
Он пережил секундное сомнение, но сделал твердый выбор. Плевать на редактора.
– Давай попробуем первое.
– Ладно, давай попробуем. – Она посмотрела на свою левую руку и разложила пальцы по клавишам. – Ладно. Не для печати. Последние несколько дней были очень трудными. Я не успевала как следует отдохнуть от одного концертного тура, как надо было уже начинать репетиции следующего. Добавь сюда передвижения и интервью, и внезапно я уже с утра истощена до предела. – Она взглянула на него и больше не отводила напряженного взгляда. Сине-фиолетовые тени контрастировали с легким золотистым загаром. – Каждый вечер я заставляла себя играть и погружалась в музыку, чтобы попытаться найти в ней энергию. Я потеряла искру, Сэм. Я потеряла радость.
– Та девочка, которую я знал, никогда бы не сказала этого.
– Я уже давно не та девочка.
– Разве? – Сэм протянул руку и коснулся ее щеки. – Ты уверена? Когда я вошел, у тебя был точно такой же по-детски трогательный вид, как и раньше, когда ты садилась к инструменту.
– Трогательный?
– Душещипательный. Значит, ты все такая же, и я несказанно рад этому. Тебе на пользу это место. – Он опустил глаза и осторожно поднял ее левую руку, повернул, провел указательным пальцем по контуру красивых завитков и цветов, нарисованных хной.
– Возьмем хоть это, например. Никогда не видел ничего подобного. Удивительно. Как прошла свадьба?
Сэм погладил ее ладонь, поднес руку к губам, готовый расцеловать каждый сустав. И в один миг понял, что вознагражден пониманием. Она знала, о чем он хочет сказать. Вовсе не рисунок он находил удивительным.
– Не-не. – Она отняла руку и повернулась к нему лицом. – Это была необыкновенная свадьба, я счастлива, что не
– Ты плакала на свадьбе подруги? Неужели? Причем не на какой-то там идеальной свадьбе, а во время обычной церемонии?
– Да, я плакала. Ты циник. – Эмбер, нахмурившись, отобрала свою руку. – Там все правдиво. Им не требовался зал в огромной гостинице с сотнями гостей, которых у них не будет случая увидеть еще раз. Им нужны были только друзья и семья. Всех маленьких девочек нарядили, и те бросали цветы. Все было безукоризненно. Так что не дразнись.
– Сдаюсь. – Сэм поднял руки. – Ну, ну! Не все из нас верят в счастливый конец, ты, старый романтик. Вспомни мою бывшую подружку, которая попыталась заманить меня в свадебную западню без моего ведома.
Эмбер похлопала его по руке:
– Что ж, это грустно.
– Возможно, ты права, – ответил Сэм и огляделся вокруг, внезапно отчаянно желая сменить тему.
– Это одна из ваших школьных комнат?
Она кивнула:
– Строительные работы ведутся быстрыми темпами, чтобы успеть до сезона муссонов, хотя занятия пока идут здесь. Мне нравится новое здание с кондиционером, но я не могу ждать, пока оно будет готово.
– Ты уже выбрала имя для школы, которую оплачиваешь? – поинтересовался Сэм. Они пошли подышать вечерним воздухом. – Центр Дюбуа? Или Дюбуа-школа для девочек. Как она будет называться?
– Тебе бы понравилось такое название, не так ли? Нет. Я предложила несколько названий попечительскому совету, и они выбрали понравившееся всем. Школа Элвуд.
– Элвуд? Ты назвала школу в честь Саскии? Почему?
– Посмотри на этих очаровательных девочек. Они так талантливы, полны жизни, просто брызжут энтузиазмом. И все же ни у одной из них нет дома. Не все они сироты в прямом смысле. Большинство имеют родителей, которые не в состоянии заботиться о них, у кого-то проблемы дома, и они видят родных только несколько месяцев в году. Но, так или иначе, они здесь и чувствуют себя в безопасности под защитой тех, кто их любит. – Эмбер снова повернулась к Сэму. Глаза предательски слезились. – Я знаю, каково это. – От ее чуть охрипшего голоса у Сэма сдавило сердце. – У Саскии и тетушки Маргариты я находила как раз такое безопасное убежище, когда нуждалась в нем, уходя от матери и того мужчины, с которым она тогда жила. Он с трудом мог вспомнить мое имя. – Она хмыкнула и мотнула головой. – Они даже позволили мне пожить у них после грандиозной беды, в которую превратился мой день рождения.
– Ты воевала с матерью? – Сэм дважды кашлянул. – Я не слышал эту часть твоей истории.
– Я понятия не имела, что знаю столько ругательств, пока не услышала их вылетающими из собственных уст, – фыркнула Эмбер. – Мы обменивались ими по поводу дорогостоящего образования, на которое меня обрекали. Затем я выбралась из дома с одной сумочкой и направилась в Элвуд-Хаус. И Саския с тетей Марго приняли меня, заботились обо мне, как если бы я была членом их семьи. – Эмбер села, выпрямив спину, и помахала в воздухе рукой. – Да здравствует школа Элвуд. Ты удивишься, но у меня есть нечто общее с Парвати и этими девочками. – Она вздрогнула, потом хмыкнула. – Помнишь, я говорила тебе, что твоя статья будет серьезным испытанием. Мне не терпится посмотреть, как ты представишь это небольшое откровение, если ты его записал.