Интрижка
Шрифт:
— Детка, ты уже не узнаешь, — прошептал он.
— Нет, — согласилась она. — Я уже не узнаю.
Она сделала глубокий вдох, а Джонни ждал.
Затем она продолжила.
— Поэтому я ненавижу его. Ненавижу из-за дешевых сандалий и потому, что он так сильно ударил маму кулаком по лицу, что сбил ее с ног и пнул после того, как она упала на пол. Ненавижу за то, что разогревала суп для нас с сестрой, потому что мамы не было рядом, чтобы готовить нам, и потому что все, что мы могли себе позволить, это суп. Ненавижу за то, что его не было рядом, когда мы хоронили
Джонни услышал еще один глубокий вдох, на этот раз со всхлипом, и напрягся, готовясь к тому, что будет дальше.
— Мы не были счастливы. Это была фальшь. Мы притворялись счастливыми. Мама умерла от жизни, которая ее сломила, потому что она так чертовски усердно работала, и одна из ее тяжких работ состояла в том, чтобы притворяться счастливой.
На последних двух словах ее голос сорвался, поэтому Джонни отпустил ее волосы и руку и, кряхтя, подхватил под мышки, подтянул вверх и повернул, укладывая на себя сверху.
Обняв ее, он откинулся на спину.
Иззи уткнулась лицом ему в шею и заплакала.
Джонни уставился на звезды и позволил ей выплакаться, одной рукой прижимая к себе, а другой гладя по волосам.
Он подождал, а затем поделился тем, что понял. То, что он увидел на тех фотографиях в ее конюшне.
— Вы действительно были счастливы, sp"atzchen. Ты ведь знаешь это, верно?
Она кивнула, все еще уткнувшись лицом в его шею.
— Я… я… з-знаю, — выдавила она. — Просто драматизирую.
— Ты просто честна, — возразил он.
— Я… я порчу наш поход.
— Ни в коей мере, Иззи. Ты когда-нибудь кому-нибудь рассказывала это?
Она покачала головой, но на этот раз промолчала.
— Тогда ты только что подарила мне нечто прекрасное, детка. Драгоценное. Я запомню это навсегда. Так что ты ничего не портишь.
Звезды исчезли из поля зрения, когда она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Точно? — спросила она.
Он скользнул рукой по ее голове и провел большим пальцем по ее мокрой щеке.
— Да, — ответил он.
Она изучала его в лунном свете, вытерла ладонью другую щеку, затем немного наклонилась и опустила голову, чтобы прислониться к его груди.
Джонни снова запустил руку ей в волосы.
Некоторое время они лежали в тишине, прежде чем она нарушила ее.
— Мама сказала, что мы никогда не должны ненавидеть кого бы то ни было. Но я ничего не могу с этим поделать, Джонни. Я ненавижу его.
— Я тоже его ненавижу, Из, хоть и не пережил того, что пережили вы. Так что, дай себе поблажку, ладно?
Она кивнула, ее щека и волосы коснулись
— Ты когда-нибудь… ты говоришь о родителях своего отца, но не о родителях своей мамы. Ты их не знал? — спросила она, переводя разговор на него, и Джонни предположил, что ей хочется покончить со своей частью истории.
Он решил, что с нее хватит, и позволил ей это.
— Когда мы стали старше и спросили о них папу, он сказал, что, по словам мамы, она выросла в неблагополучной обстановке, поэтому ушла, как только смогла, и никогда не возвращалась. Папа даже с ними не встречался. Он спросил нас, хотим ли мы, чтобы он нашел их, и Тоби принял решение, сказав, что если за все то время, что мама была с нами, им было насрать, где она, то он не думал, что папа должен тратить на их поиски свое время. Я пришел к выводу, что это здравая логика, поэтому согласился, и папа с уважением отнесся к этому.
— Это действительно здраво, — подтвердила она.
— Ага.
Она глубоко вздохнула, повернула голову и так мило потерлась щекой о его грудь, как это было присуще только ей, затем улеглась обратно
— Что бы ты сделал, если бы она вернулась? — спросила она.
— Выслушал бы ее и принял свое решение, — ответил он, а затем повернулся к ней. — Что бы ты сделал, если бы он вернулся?
— Спросила бы, есть ли у меня братья и сестры, и если бы они были, то узнала бы, где их найти, а потом захлопнула бы дверь перед его носом, — ответила она.
Джонни ухмыльнулся звездам, пробормотав:
— Это моя девочка.
— Да, — ее голос звучал так, словно она улыбалась.
Каждый погрузился в собственные мысли, пока Из не сдвинулась, опустив подбородок ему на грудь. Подняв голову, он убрал руку из ее волос, закинул ее за голову и поймал ее взгляд.
— Прости, что заговорила о нем… — начала она.
— Шшш.
— С появлением Перри и тем, как ты швырнул тарелку…
— Детка, разве ты не слышала, как я сказал, как много для меня значит твой рассказ?
— Ты делаешь меня счастливой, и я… теперь, когда знаю, каково это, когда это реально, я думаю, я просто…
При этих словах он поднялся вместе с ней и усадил ее попку себе на колени.
— Ты закончила со звездами и лунным светом или хочешь, чтобы я трахнул тебя здесь, под ними?
Она дернулась, удивленная его вопросом.
Он нетерпеливо ждал, когда она ответит.
— Я… ну… — Ее взгляд метнулся из стороны в сторону, прежде чем вернуться к нему. — Рядом с нами кто-нибудь есть?
— Без понятия.
— Ну, а если есть, как думаешь, стали бы они гулять ночью?
— В палатку, — решил он, вскакивая на ноги и увлекая ее с собой.
Держа Иззи за руку, он потащил ее к палатке.
Рейнджер следовал за ним.
Рейнджеру придется немного подождать снаружи.
— Можем мы вернуться и посмотреть на звезды после? — спросила она, когда Джонни низко наклонился, забираясь в палатку.
Он повернул голову, глядя на нее снизу вверх.
— После, если сможешь все еще двигаться, мы сделаем все, что ты захочешь.