Интуиция
Шрифт:
— Молодец, Рыжик! — восклицаю я, наблюдая за тем, как перья из крыльев Зи падают на землю.
Мне нужно ограничиться братским похлопыванием по спине, словно товарища из футбольной команды, иначе это может обернуться тем, что мою грудь пронзит копье.
— Рассел, ты отвлекаешь его. Это не справедливо, — говорит она, но я вижу, как уголок ее рта поднимается в улыбке.
— Так ты никогда не был ребенком, да? Как ты выглядел, когда был ребенком? — спрашиваю я, потому что мне кажется, что я ничего не знаю о их виде и не
— Я выглядел практически также, как и сейчас, только без крыльев. Они появились позже, так же, как это будет у тебя, — говорит он, уклоняясь от очередного удара Эви.
— Так что, детей херувимчиков на самом деле нет, да? — с сарказмом спрашиваю я.
— Нет, но есть другая разновидность ангелов, близкая по рангу с Эви — Серафим, их называют Херувимы, но они не похожи на детей. Хотя, было бы интересно посмотреть на то, чтобы они бы сделали, если бы кто-нибудь сравнил их с детьми, — с ухмылкой говорит Знфир.
— Так, что это за история с Херувимами? Чем они занимаются? — спрашиваю я, чтобы потянуть время и унять жжение в моих костяшках, а потом снова забрать свое копье.
— Они защитники душ в Раю. Они защищают деревья и ведут списки душ, — рассеяно говорит он, сосредоточившись на тренировке с Эви. — Ты распознал бы их по их окраске. Голубым крыльям.
— О, а еще они похожи на львов.
Эви сжимает свой дротик и с благоговением смотрит на Зефира.
— Что ты имеешь ввиду, говоря, что они похожи на львов? — спрашиваю я.
— Как львы, — все еще глядя на Зифира, медленно говорит Эви.
— Так Херувимы — это львы с голубыми крыльями, которые охраняют души в Раю и ведут их перепись? — спрашиваю я. — Что за записи?
— Грехов, — мило мне улыбаясь, говорит Зефир, но от его слов по моему позвоночнику проходит дрожь.
— Как Злой Санта, да? — говорит Эви, переводя это в шутку, и получает смешок от Зефира. — Так что, Ради Бога, будь хорошим, — говорит она мне.
Я бледнею, а Зефир продолжает.
— Ну, я бы не сказал, что они выглядят точно также, как львы, скорее в них присутствуют черты льва и ангела.
— А здесь мы можем столкнуться с кем-нибудь из них? — спрашиваю я, все-таки не очень приятно узнать, что где-то на небесах есть полу-лев полу-ангел, который подсчитывает мои грехи.
— Возможно, но это может быть не только кто-то из Рая, а также это может быть кто-то из Шеола, — отвечает Зефир, и от его заявления у меня по спине побежали мурашки.
Как мне объяснили ранее, Шеол — это одно из названий Ада. Монах тоже несколько раз мне говорил, что однажды я тоже могу попасть туда, и я не могу не думать о том, чтобы они были не правы в своем предположении. Что подтверждается новым значением слова «грех»
— Как я пойму, кто Падший, а кто нет? — спрашиваю я, потому что лучше узнать об этом прежде, чем они придут и увидят меня, хотя и о встрече со львом человеком, тоже лучше быть предупрежденным
— Падшие помечены… на них что-то типа темного мазка. Но когда твоя эволюция будет более полной, то ты даже без этого сможешь узнать их — их запах, будет жечь твои легкие, словно кислота, — говорит он. Вижу, Эви знает, о чем он говорит, так как от его слов она бледнеет. — Некоторые из них могут маскировать свой запах, так как прошло уже некоторое время после того, как они были призваны в Шеол, но если они только вышли оттуда, то ты обязательно почувствуешь их.
— Этот темный мазок — как аура, или что-то в этом роде? — с беспокойством спрашивает его Эви.
— Нет, это больше похоже на пятно — это лучшее из того, как я могу описать это. У ангелов нет аур, это человеческие особенности — особенности их душ.
Объясняет Зефир, наблюдая за реакцией Эви на его слова.
— Так поэтому мы им мозолим глаза, да? — с поникшими плечами говорит Эви, видимо понимая кое-что еще. — Ангелы с аурой горят словно неоновая вывеска: с подписью «Злобный Уродец».
— Неоновая вывеска — да, «Злобный Уродец» — нет, — прерывая, говорит Зефир.
— Тогда при чем здесь вывеска? — спрашивает Зефира Эви.
Я рад, что она спросила об этом, потому что очень важно знать, как они видят нас.
— Твоя вывеска гласит: «Опасный» — отвечает он. Дротик Эви скользит сквозь ее пальцы.
Она отворачивается, чтобы попить воды и скрыть страх в глазах. Я подыскиваю то, что можно сказать, чтобы ее рассмешить.
— Полагаю, это лучше, чем: «Выпендрежник»
— Это не так, Рассел, — поворачиваясь ко мне, говорит Эви. — Если бы оно это означало, тогда мы бы оставили все как есть.
Для обоих видов ангелов, как для добра, так и для зла, «Опасный» — было бы более правдоподобно.
— Чтобы сделать тебя для нас такой неотразимой, нужно пройти не один уровень, а достаточно много, — говорит Зефир, садясь на землю и втягивая крылья в состояния отдыха.
Эви вопросительно выгибает бровь.
— Есть и другие уровни?
— Будучи ангелом, ты так похожа на нас, но ты никогда не поступаешь так же как мы. Ты постоянно веселишь меня: что ты думаешь, как ты чувствуешь, что для тебя важно, а что ты считаешь странным, — посмеиваясь, объясняет он нам.
— Я рассуждаю, как пятилетней ребенок, да? Мои представления о вселенной ограничены жизненным опытом и, следовательно, считаются бесценными, — спокойно говорит Эви.
— Может быть, у меня нет никакого опыта с детьми. Но я сомневаюсь, что нахождение ребенка на любом уровне — это опасно, — возражает он. — И я бы не использовал слово «Драгоценный», чтобы описать Рассела. — Продолжает Зефир, морща нос.
— Ты не очень-то ласков к себе, генерал, — притворяясь, что обиделся, отвечаю я. — Для меня эта девушка не кажется проблемой. Брауни и Булочка считают меня обворожительным.