Интуиция

Бартол Эми А.

— Да, из-за души, так как получают их почти ежедневно, — самодовольной улыбкой отвечает Зефир.

— Забавно, не думаю, что им интересна только моя душа, но и ангельская часть тоже, — с высокомерной улыбкой отвечаю я, а затем инстинктивно продолжаю обороняться, когда слышу низкий рык Зефира. На мгновение, я и забыл, что Зефиру нравиться Булочка, и, кажется, это взаимно. — Ааа, да ладно Зи, я не это имел ввиду! Я просто хотел сказать, что они не считают меня странным, как считают все остальные здесь.

Зефир продолжает сопеть,

несмотря на мои слова. Я посмотрел на Эви, которая смотрела на Зефира изучая его реакцию.

— Зи, ты ревнуешь? — проницательно спрашивает его Эви, в ее глазах играли маленькие смешинки, но губы оставались нейтральными.

— Не смеши меня, — быстро отвечает Зефир, что заставляет Эви обернуться ко мне и скептически поднять брови.

Зефир поднимает упавшее копье Эви и начинает вращать его в руке, выписывая замысловатые узоры, так быстро, что для меня эти движения начинают казаться расплывчатыми.

— Зи, если бы ты мог, ты бы хотел поменяться местами с Расселом? — задумчиво спрашивает его Эви, будто не зная, как поступить, но могу сказать, что она хочет сковырнуть эту болячку и посмотреть пойдет ли из нее кровь.

— Поменяться местами с Расселом? — усмехается Зефир, переставая вращать копье. — Это невозможно. И разве мне вообще нужна душа? — спрашивает он, а затем снова начинает упражняться с копьем. — Хотя, если бы я хотел вытащить Падших, то мне бы пригодилась твоя душа. Тогда бы они приходили ко мне. Мне бы не пришлось вечно следить за ними и преследовать их. Они бы не смогли сопротивляться своему соблазну, ангельской душе — опасность, которую она представляет.

— И что, к тебе бы обращались? — спрашивает Эви.

— Конечно. Я ведь убийца. Это было бы плюсом в мой арсенал. Для них я бы был окончательным тупиком — непреодолимой ловушкой, — задумчиво отвечает Зефир.

— Ты не боишься, что у других возникнет постоянное желание покончить с тобой? — спрашивает его Эви.

— Разве не в этом заключается их задача — они бы должны были хотя бы попытаться, разве нет? — с широкой улыбкой отвечает он.

— Вау, Зи! Это немного ненормально, — хмуро говорит Эви.

— Это не ненормально. Просто я очень хорош в том, что я делаю. Охочусь на Падших. Это позволит легко привлечь их, — с легкостью отвечает он.

— Но ты бы тоже заполучил сторонников на свою сторону. Как бы ты справился с ними? — спрашивая Эви, изучая его.

— Я могу быть очень убедительным. Вероятно, что и у Рассела тоже крылья Серафимов. Это бы помогло в переговорах, — говорит он, будто бы в восторге от того, что они будут не восторге от его присутствия.

— Но у меня не было бы никакой роскоши, если бы я забрал его душу. Но я должен был бы это делать, потому что таковы законы Власти.

— Но что, если бы ты сейчас поменялся местами с Расселом, который сейчас без сил, ты бы обладал теми же боевыми навыками, которыми обладаешь сейчас? — хмуро спрашивает она.

— Я бы воспользовался этим. Однажды,

он станет очень могущественным существом, может быть даже таким же могущественным как я, — ухмыляясь говорит Зефир. От его высокомерия я не могу удержаться от улыбки. — И он, конечно, превзойдет меня, если не встанет у меня на пути. С тех пор как я начал тренировать его, я узнал все его слабые места. Он знает все мои слабые стороны, которых на данный момент очень много.

Вместо того, чтобы обратить на него внимания, я смотрю на Эви и вижу, как она бледнеет. Эви поднимает ранее брошенную палку, а на ее лице читается зверская решимость. Я никогда раньше не видел у нее такого взгляда; у нее такой-же взгляд, как у Рида, когда тот думал об убийстве Себастьяна. Смертоносный. Держа копье перед собой, она начинает с такой же огромной скоростью вращать копье — точно так же, как это пару секунд назад делал Зефир.

Она приближается к Зефиру и приставляет наконечник копья к его горлу.

Обхватив копье таким образом, при котором любое движение Зефира, проткнет ему горло, она спрашивает смертельно спокойным голосом:

— Почему ты помогаешь нам? Какая в этом польза для тебя?

— Ты спрашиваешь о моей мотивации? — без эмоций спрашивает он ровным голосом.

— Ответь на вопрос, — рычит она, но теряет терпение, это видно потому, как дрожит ее рука.

— Эви? — спрашиваю я, потому что она сейчас так отличается от девушки, которую я знаю, и это смущает меня.

— Рассел, ничего не делается просто так, — хмурясь, рявкает она мне. Затем спрашивает Зефира. — Что ты ожидаешь получить от своей помощи нам? Потому что, если ты только попытаешься забрать его душу, я убью тебя — обещаю.

Ее рука дрожит, пока она сканирует лицо Зефира. Она немного нажимает на копье и острее входит немного глубже, я в шоке смотрю на нее, а она смотрит на Зефира, словно он наш враг.

Она застала его врасплох, но он даже не пытается двигаться или отстраниться. Он изучает ее лицо и отвечает:

— Я обещаю тебе, я никогда не попытаюсь убить Рассела, чтобы забрать его душу. Это не по мне, поэтому я оставлю все как есть. Я не зло — и я не Альфред.

Кажется, Эви верит ему. Она ослабляет захват, немного отступив назад, но все еще полностью не убирая копье.

— Почему? — снова спрашивает она.

— Потому что я вынужден помогать тебе. Я не знаю, как тебе это объяснить. Когда мы впервые встретились, и я не смог убить тебя, ты стала первой жертвой, которая выжила. За века. Ты моя первая незавершенная миссия. Ты выжила только потому, кто ты есть, и я просто хочу посмотреть то же будет дальше… и… — он умолкает.

— И что? — шепчет она, от переполнявших ее эмоций, ее руки дрожат.

— И я не ожидал, что найду здесь самых близких — найду семью. Вообще, я думал, что члены семьи должны быть добры друг к другу, — говорит он, но в его голосе промелькнули нотки поддразнивания.