Интуиция
Шрифт:
Подобравшись к изножью моей кровати, она останавливается и смотрит на меня. Понимая, что она может хорошо видеть в темноте, я наблюдаю за тем, как ее темная фигура кладет руки на свои бедра.
— Рассел, я знаю, что ты проснулся, — шепчет она. — Я вижу, что у тебя открыты глаза.
— Чего ты хочешь? — грубо спрашиваю ее я. Даже не пытаясь говорить шепотом.
Мне действительно все равно, если ангелы нас подслушивают.
— Шшш, — шипит на меня она, подходя ближе к кровати чтобы присесть на ее край. — Я здесь, потому что мы должны поговорить. Я должна рассказать тебе то, что произошло, пока ты был на каникулах со своими родителями. Должна
В ту же секунду все мои чувства обостряются. Она действительно расстроена, — думаю я. Я сажусь и включаю лампу возле кровати. На ее лице маска боли. Она выглядит так, словно ее сердце разбито, затем она шепчет:
— Я думала у нас будет больше времени. Я надеялась, что мы могли остаться до конца сессии, но мы не можем. Мы должны уйти как можно скорее, Рассел. Я слышала, как ангелы говорят, что они ищут меня — Доминионы. Мы должны уйти прежде, чем они убьют их. Они подумают, что они предатели. Они думают, что мы, Нефилимы.
Она шепчет так быстро, что я не понимаю и половины того, что она говорит мне.
— Что такое Даминион? Что такое Нефелим? Кто хочет смерти ангелов? — быстро интересуюсь я.
Встав с кровати, я иду к своему столу за планшетом и карандашем. Возвращаюсь к кровати. Присаживаюсь рядом с Эви и начинаю записывать:
— Что за черт, Рыжик?
Эви забирает у меня карандаш и пишет:
— Мы должны уйти, Рассел. Только ты и я.
После того, как я читаю что она написала, я смотрю ей в лицо. Я хочу накричать на нее, потому что у меня так много вопросов. Забираю карандаш из рук Эви и начинаю писать:
— Почему? — хмурюсь я, встречая ее печальное лицо.
Она снова забирает у меня карандаш и начинает писать объяснение:
— Когда ты был на каникулах, Булочка, Зи, Рид и я, поехали на курорт кататься на сноуборде. Мы столкнулись с несколькими Войнами, которые увидели меня. Я убежала от них, но один преследовал меня. Она была довольно специфична, когда сказала мне что собирается сделать со мной, когда найдет меня. Она назвала меня Нефелимом, но, когда позже, я спросила у ангелов что это значит, они все зациклились на мне и не объяснили, что это такое. Они сказали, что нет ничего страшного, и что она не сможет нас найти, но исходя из того, что я знаю о Ангелах-Войнах, они сказали мне далеко не все. Войны — никогда не бросают свою миссию. Они никогда не отступят. С ней я не справлюсь, если она найдет меня, то сотрет с лица земли.
Я беру карандаш из рук Эви, и пишу:
— Святое дерьмо, Рыжик! Почему ты мне ничего не рассказала? Они ни хрена не остановятся. Они как долбаные терминаторы. Они не остановятся, пока не убьют тебя. Почему мы все еще в Крествуде?
Я снова протягиваю ей карандаш, слыша свое собственное учащенное дыхание.
— Я пыталась это выяснить. Рид и Зи все еще пытаются нас убедить, что они все еще ищут Альфреда, но я думаю, что они отодвинули его на задний план, так как прошлой ночью я слышала обрывок их разговора. Я проснулась посреди ночи и пошла на кухню, чтобы выпить воды, и услышала, как они говорят в библиотеке. Все они были там: Брауни, Булочка, Зи и Рид. Зи видел, как Даминион на меня нападает. Получается, теперь все знают о существовании Нефелимов, которые недавно появились в этой области.
— Кто
— Думаю, это что-то типа военного штаба для Ангелов-Воинов. Это все что я поняла из разговора, но я не могла спросить их, так как я не должна знать эту информацию. Если это сделали войны, то у меня большие проблемы.
Эви пишет, а потом смотрит на меня глазами, полными страха, на что она имеет полное право. Если эти ангелы охотятся за ней, то она в полной заднице, — в принципе, как и я, потому что мы с ней похожи.
Я оглядываю свою комнату, и вижу, какие чудовищные тени отбрасывает моя настольная лампа на столе. Я пытаюсь осмыслить все, что она говорит мне. Если Доминионы — это военный штаб, то они могут созвать легионы ангелов, чтобы охотится за Эви. Я забираю из ее рук карандаш, пока в моей голове крутится другой вопрос.
— Кто такие Нефилимы? — со страхом пишу я, не уверенный что хочу знать ответ на этот вопрос.
Она пишет:
— Я не уверена. Как я уже сказала, когда я спросила их об этом, они замолчали. Должно быть, Рид что-то сказал Зи и девочкам, потому что, когда я их спрашиваю, они все в один голос твердят, что я не Нефилим. Они ничего мне не объясняют. Всю информацию я посмотрела в интернете. Я узнала, что Нефилимы это потомство Божьих сынов, то есть ангелов, и человеческих дочерей, то есть человеческих женщин. Сыны Божьи — это ангелы, но те, кто родились Нефелимоми — обычно это ангелы, которые называются «Стражами» или по-другому «Григорий»
— Это очень похоже на то, кем являешься ты, Эви. — Пишу я. И ее глаза наполняются слезами.
— Я знаю. Но надеюсь, это не так. — Пишет она.
— Потому что Нефелим, это потомок человеческой женщины и Архангела, которые были посланы на землю, чтобы оберегать человечество. Они не должны были размножаться, но, когда они сделали это, то создали этих гигантских монстров — называемых Нефелимами, которых Богу пришлось уничтожить с помощью наводнения.
— Всемирный потоп? Как с большим ковчегом? — пишу вопрос я, и вижу, как она кивает, а меня захлестывает паника.
Она не может быть Нефелимом. Если она, это он, то они никогда не позволят ей жить. Моя рука дрожит, когда я пишу:
— Рид знал бы, если бы ты была Нефелином. Если бы это было так, он бы сразу тебя убил. Нет не малейшего шанса, что Зи позволил бы тебе жить, поэтому, мы должны верить ангелам, когда они говорят, что ты не Нефелим.
— Единственное, о чем я думаю, что я не являюсь Нефелимом — это несколько технических вопросов.
Она смотрит, как я поднимаю бровь в ожидании объяснений или поиска лазейки, которая позволит нам бороться с врожденным злом.
Потом она пишет:
— Ну, мы точно знаем три вещи: У нас не белые крылья — как у Архангелов. У меня красные крылья, думаю, что и у тебя тоже, так что мы ближе к Серафимам. Мы не гиганты. Я даже не шесть футов ростом, а эти существа были громадной величины. И последнее, у нас есть душа. Как мне рассказывали, ни одно из этих существ не имеет души, поэтому они не могут получить искупление.