Инварианты Яна
Шрифт:
– Вход куда?
– В корпус Галилео. Адские врата пока предложить не могу, это позже, - ответила Берсеньева, указав на загромождённый конструктивистскими придумками неизвестного архитектора вход.
– Я думал, это бомбоубежище, - проворчал бандит.
– Но пожалуйста, следом за вами хоть в самый ад.
Говоря это, он искоса посматривал на Инну. Та фыркнула и первой направилась, постукивая каблучками, к двери.
Бандит последовал за ней с очевидной готовностью и даже поспешно, Светлана Васильевна же, перед тем как войти, глянула
***
Родриго Борха заново оглядел территорию объекта 'глазами' беспилотника только после того, как выпроводил медиков вместе с их тележкой. Той самой, на которой продолговатый чёрный мешок, перетянутый ремнями. Надо признать, ему было просто не до того, да и незачем. Зона ответственности группы на ближайшие сутки - эта чёртова проходная. Охранять снаружи ограду не требовалось, на то и полицейское оцепление, чтоб отгонять любопытных и туристов, а вот за перемещениями чёртовых учёных надо следить. Не то чтобы папаша Род опасался, что кто-то из физиков-математиков попробует сбежать, нет. Шестиметровая стена, три выхода, все перекрыты. С юга обрыв, море. Есть пляж, но в море дежурит катер. И всё-таки Родриго Борха нервничал. Пёс их знает, чем тут занимались русские. Не зря ведь вся эта петрушка с блокадой.
– Мне говорили, где-то тут во время войны был бункер, - проговорил вполголоса Чезаре. Сидел на месте охранника, за монитором. Тоже, значит, беспокоился. Родриго посмотрел поверх плеча напарника на экран и хмыкнул. 'Какая-то чёртова игрушка. Дурью мается'. Он наклонился, выдернул из розетки шнур и ответил:
– Был тут бункер. Потом из него сделали лифт на пляж. Мать меня сюда возила купаться. Тут санаторий был, пока не разорился, потом какой-то заднице пришло в голову пустить сюда высоколобых.
– И что здесь теперь?
– Боишься?
– Папаша Род ухмыльнулся и добавил, тыча пальцем в опустевший экран.
– Поменьше играй в русские игрушки. Страх - штука заразная.
– Да ну!
– огрызнулся номер четвёртый, проникатель.
– Кое-кто, я вижу, заразился. Разряженным пистолетом грозил бабе.
Папаша Род припомнил лицо русской, и его передёрнуло. Кто другой, а он знал, чем заканчивается общение с их бабами. Взять хотя бы жену брата. Как-то раз...
– Так что там теперь?
– переспросил Чезаре, заметив, что командир сглотнул пилюлю и даже не поморщился.
– Нас не касается, - отрезал Родриго.
– Наше дело не дать никому смыться и увезти это самое, что они тут настрогали на наши задницы. Будем здесь, пока не явится инспектор Совета по борьбе с чёртовыми технологиями.
– Дохлый номер. Проторчим здесь дня два. Чтобы ублюдки-инспектора оторвали задницы от диванов в выходные? Да ни в жисть. Дармоеды вонючие.
– Полегче с выражениями.
– Сдаётся мне, кто-то заразился-таки русскими страхами, - Чезаре Рокка осклабился.
– Махал я инспекторов с прибором.
'Давай-давай,
– Чего там?
– забеспокоился Чезаре.
Папаша Род ответил не сразу, сначала убедился, что на территории института нет ни одной фигурки, меченной синей точкой. 'Может, просто показалось', - подумал он и ответил подчинённому:
– Сползаются. Теперь глаз да глаз.
Глава 2. Глаз да глаз
В холле Галилео - полумрак, шаги звучали странно. Как будто не три человека вошли, а ввалилась толпа. Стук каблучков, шарканье, покашливание, негромкий оклик, сухой треск выключателя - привычные звуки, многократно повторённые эхом, стали невнятным ропотом, голосами призраков. Но вспыхнули под потолком, налились светом белые трубки ламп; сумрак сбежал, сгустившись в тёмных углах, а призрачный ропот смолк после того, как грохнула дверь.
'Обычный гостиничный холл', - подумал, осмотревшись, инспектор. Действительно, с тех пор, как здание перестало быть санаторным корпусом, обстановка поменялась мало. Даже стойка администратора осталась; и, как во всех дешёвых гостиницах мира, виднелись за невысокой перегородкой угловатые затылки мониторов. 'Сейчас меня поселят', - подумал инспектор, готовясь к неприятному разговору.
Будто бы в подтверждение, Светлана Берсеньева прошла за стойку, открыв и закрыв за собой откидную доску. Не присаживаясь, пощёлкала клавишами компьютера и глянула на гостя, словно ожидала, что тот справится о наличии мест.
– Он подключён к Сети?
– спросил вместо этого 'посетитель'.
– К институтской - да, а к глобальной - нет. Да вы и сами должны бы знать. Решением вашего же иезуитского Совета...
– Ну зачем вы так непочтительно об иезуитах!
– Инспектор хохотнул, ища, куда бы пристроить шлем.
– Давайте сюда свой горшок, - предложила, подойдя ближе, Инна.
– Вон там у нас одёжный шкаф. Или вы предпочитаете, чтобы утварь хранили вместе с посудой?
– Я предпочитаю, чтобы шлем спрятали в сейф, - заявил инспектор.
– В сейф?
– невозмутимо переспросила Светлана Васильевна.
– Это можно устроить, если так вам будет спокойнее.
– Так будет спокойнее вам.
Берсеньева в сомнении изогнула бровь, но ничего не сказала, просто протянула руку над стойкой, не прекращая нажимать клавиши другой рукой.
– Что вы там набираете?
– поинтересовался инспектор, передавая шлем.
– Осторожнее с ним.
– Как вас зовут?
– вопросом на вопрос ответила Берсеньева.
– Называйте меня Владимиром. Да осторожнее же!