Инвиктум
Шрифт:
перед смертью он будет страдать так, как никогда не страдал. Я заставлю его захлебываться
собственной кровью, Ксана.
Ремелин присаживается на стул, Джед встает за ее спиной, как верный, черт его возьми, пес.
– Если честно, мне не хочется его убивать. Мне он даже нравится. Но…
– Тебя позиционируют, как сильнейшего из ныне живущих Инсолитусов, - вставляю я
едко, - Однако ты не можешь сама справиться с горсткой людей, запершихся в бункере? Не
можешь сама проникнуть в закрытый
слабая, Реми. Ты слабеешь с каждым днем, теряешь позиции. И что бы ты ни сказала, я не
стану тебе помогать. Даже под угрозой смерти.
Ремелин снова надевает непроницаемую маску, под которой я не могу разгадать ее
эмоции. Она как глыба льда. И сейчас, как никогда, она напоминает мне мать. Ее губы
изгибаются в подобии улыбки, но она не улыбается. Это предупреждение – осторожно, я
опасна, я убью тебя. Но мне все равно. Плевать. Пусть убьет. Пусть делает все, что хочет. В
бункер ей не пробраться.
– Она защищала тебя, - вдруг слышу я. Поднимаю на сестру взгляд. В ее глазах застыли
слезы. Мне неловко и страшно одновременно.
– Что? – спрашиваю я. Ремелин смотрит на свои руки.
– Знаешь, сколько дней я провела в лаборатории? – говорит она, - Там, где на мне
ставили опыты? Три тысячи четыреста пятьдесят один день и шесть часов. Она никак не
могла понять, каким образом во мне уживаются способности других. Она все вживляла и
вживляла их…бесконечное количество раз. Какие-то способности прижились, какие-то
отторг организм, доставив мне невыносимые страдания. Но она все продолжала. Она не
могла понять. Как и я. Моя первоначальная способность, как ты знаешь, не обладает такими
свойствами. Она годна лишь для уничтожения. Она говорила, что хочет меня исправить.
Сделать меня лучше. Усовершенствовать? Или просто заставить меня не быть Инсолитусом?
Я не знала. – Реми сглатывает, будто у нее в горле что-то застряло. У меня перехватывает
дыхание. – А потом она стала делать это просто из интереса. Сколько еще способностей я
смогу в себе нести? До каких пор мне хватит сил? Когда я сдамся…и умру? Но я выжила, 33
1
Megan Watergrove 2015 INVICTUM
Ксана. Выжила благодаря этой способности. Теперь я знаю, что получила ее от папы. Он был
не простым Инсолитусом, в его жилах текла особая кровь. Но мать так и не поняла его
особенности. Она просто его убила. Избавилась, как от ненужного мусора.
Реми опускает
таких, как она, нет слез. Но глядя на нее, во мне возникает чувство жалости.
– Позволь мне спросить кое-что у тебя, Ксана, - говорит Реми, - За эти десять лет, сколько раз на тебя нападали?
Непроизвольно задумываюсь над вопросом, и спустя какие-то секунды понимаю, что
это случалось не так уж часто. По сравнению с остальными людьми, которых убил патруль
Гасителей, мне и моим ребятам везло. Действительно везло.
– Я не помню. Много, - отвечаю я. Ремелин улыбается.
– Нет, не много. Подумай – ваша несчастная группа не была так сильна до
присоединения к вам беглецов из Вифлеема, верно? Вас могли убить в любой момент. В
любую секунду, Ксана…но ты жива. Как и все твои друзья.
– Не все, - отчеканиваю я, вспоминая Шайлин и Монро. Джед с раздражением
отмахивается.
– Ты потеряла пару подружек, - говорит он, - А скольких потеряли остальные? Ты не
задумывалась над тем, каким образом тебе так везло?
Молчу, не знаю, что сказать. Я никогда реально не задумывалась над этим. Мне
казалось, что из-за Шайлин нам открываются новые возможности видения будущих событий, и именно поэтому мы избегали неудач. Почти всегда, когда на нас нападали дроны или
гасители, нам удавалось избежать столкновений. Но почему нам это удавалось? Я никогда не
задавала себе этот вопрос. Реми видит мое замешательство, и ее взгляд становится колючим.
Она чуть наклоняется, и теперь мы ближе, чем хотелось бы. Джед меряет шагами комнату, а
затем скрывается за дверью.
Мы остаемся наедине. Реми пристально изучает меня, будто впервые видит. Что у нее
на уме?
– Тебе не повезло. Она пощадила тебя.
– Нет, - мотаю я головой, - Это не правда.
– Она следила за тобой все это время, - продолжает Реми, - Не давала попасть в опасные
ситуации. Всегда защищала тебя. И знаешь, что? Она видит нас сейчас. Я надеюсь на то, что
она видит.
– Ты лжешь!
– Правда всегда выходит наружу, сестренка. Верно? Секреты разоблачаются, люди
страдают.
Выражение лица Ремелин резко меняется: теперь в ее зеленых глазах мерцает что-то
вроде радости. Я помню эту эмоцию, так как уже видела ее на лице сестры. Давным-давно.
Когда она еще была прежней. Но эта радость другая: в ее океане плещутся маленькие волны
злорадства.
33
2
Megan Watergrove 2015 INVICTUM
– Знаешь, о чем я думала все это время? – спрашивает она. Тон ее голоса ровный,