Инволюция

Кауф А.

Такой, казалось бы, простой, вопрос ставит Терри в тупик. Он замирает, недоверчиво оглядывая компанию перед ним. В словах девушки есть правда. Он знаком с Агатой совсем немного, но всё равно уверен, что она не совершала ничего плохого. Не могла ведь Агата… обмануть его?

— Ты так убежден в её невиновности, но знаешь ли ты, от чего она бежит?

— Вы плохие. А этот, — короткий кивок в сторону насупившегося Бэзила, — вообще пытался её убить.

— Обидно слышать такие слова, — девушка разочарованно качает головой. — Мы просто пытались привлечь Агату к ответственности.

Голос

девушки меняется. Стальной тон, будто звенящее оружие, разносится по лугу.

— Ко всему, что она успела натворить в столице. Ко всем смертям и незаконным исследованиям. Ты знаешь, сколько животных полегло под её скальпелем? Сколько из них умерло в муках? И большинство из них, замечу, были котами.

— Ложь!

Терри не верит. Но девушка не останавливается.

— Её мать поставляла трупы людей, чтобы Агата могла вдоволь экспериментировать. А когда пришёл черед расплачиваться за свои деяния, она сбежала. Бросила родителей разгребать кашу, которую сама же и заварила.

— Плеклатите!

— Она сошла с ума, малыш. Напала на собственного друга. Нанесла ему тяжелые травмы и оставила истекать кровью на полу лаборатории. Агата убийца, мой хороший. Безжалостный экспериментатор, готовый ради своей идеи принести на алтарь всех и каждого.

Терри закрывает уши руками и припускается с места. Дорогу преграждает Бэзил.

— Ради своего же блага не делай глупости, О’Малли.

Терри обнажает клыки, становясь на четвереньки. Слюна капает изо рта. Острые коготки готовятся к бою. Бэзил лишь ухмыляется. Бросив взгляд за спину звереныша, он кротко сообщает:

— С вашего разрешения мне бы хотелось разделаться с этим выродком лично.

— Валяй, — девушка садится обратно в машину. — Только автомобиль кровью не запачкай. Я только вчера его с мойки забрала.

Глава 21

Серая дымка растворяется, унося за собой мелькающие картинки. И зачем она вспомнила о ружье? Выпавшее из ослабевших рук, оно осталось лежать в часовне. Агата смахивает навернувшиеся слёзы от едкого пара. Картинка становится чётче. Куда её занесло на этот раз? Взгляд пытается охватить как можно больше появляющихся деталей. Мирно шумящие кронами деревья. Хаотично расставленные столики с сервизом. Шкафы. Вешалки с белыми плащами. Она в парке Ливингстон Бэй!

Дождавшись, когда завеса дымки окончательно испарится, девушка начинает свой путь к дому. В утренних сумерках дорогу едва видать. Серебряные нити, натянутые между деревьев, блестят в лучах солнца. Хрупкий снежок на них быстро тает в поднимающей температуре. До парка зимняя вьюга так и не смогла пробраться. Предметы интерьера сменяют друг друга. Она уже проходила мимо этого столика? Агата с трудом подавляет рвущуюся тревогу. Всё повторяется, как в Уоловоротроуд.

Лениво поднимающееся солнце совсем не помогает распознать дорогу. Прибавив шагу, Агата выбирает повороты наугад. Она не знает дороги, но мечущееся внутри чувство паники заставляет торопиться, вытесняя собой разумные предположения. На выезде из

города её будет ждать человек отца. До того момента осталось всего несколько часов.

Парк прорезает гулкий монотонный звук. Равномерный, будто тиканье часов, он звонко разлетается в тишине. Агата останавливается. Кто—то рубит лес? Не похоже. Что—то металлическое четко бьётся о камень. Многократно отражающееся эхо то приближается, то отдаляется. «Кто—то из местных? Стоит подойти и узнать дорогу», — решает Агата. Ориентируясь на звук, она петляет между деревьев, срезая дорогу по лужайкам и газонам. Пробирающийся сквозь листву свет обрисовывает фигуру. Странноватые звуки удара издаёт именно она.

«Только не ты». Агата останавливается недалеко от женщины, но Мор, похоже, её совсем не замечает. Небрежно надетая одежда и взлохмаченные волосы создают впечатление, будто женщину насильно выгнали из постели. Из—за отсутствия обуви сломанная нога ещё сильнее выделяется, заставляя хозяйку неуклюже подтягивать её за собой. Голые пятки равнодушно ступают по мелкому гравию, совершенно не замечая ни холода, ни боли. Подрагивающие руки сжимают длинную трость с металлическим наконечником. Поднимая её несколько выше положенного, женщина с силой ударяет ею в такт походке. Стаи воронов, извечно сопровождавших Мор, на удивление, тоже не нет. Лишь двое пернатых, грустно зарывшись головами в крылья, восседают на плечах.

Прилив жалости касается сердца Агаты. Но лишь на мгновение. Ей нет времени думать о ком—то другом. Она сама нуждается в помощи.

— Утренний моцион, Маргарет?

Женщина вздрагивает. Остановившись, она вертит головой, пытаясь понять, откуда идёт голос.

— Первый раз вижу человека, вышедшего из Проклятого Леса живым, — голос бьёт резко, будто дятел клювом. — Лавандовая моя, ты полна сюрпризов.

— Вам не надоело преследовать меня?

Мор делает пару жёстких ударов тростью о брусчатку. На последнем она поворачивается—таки в сторону Агаты.

— С чего ты взяла? — подтягивая за собой ногу, Мор приближается к Агате.

— Когда я уходила с фермы Рен—Клод, клянусь, мне померещился за углом ваш длинный нос. Или скорее пернатой свиты. Что—то вы сегодня без неё прогуливаетесь.

Мор ещё больше сгорбливает плечи. Из горла вылетает сдавленный плач.

— Я тебе не враг, Агата, — тихо произносит она.

— Да что вы? — девушка старается не обращать внимание на плачевное состояние собеседницы. — Где бы я не оказалась, вы тут как тут. Ваши вороны следуют по пятам. Подстерегают. Вставляют палки в колёса. Если хотите меня убрать с пути, то так и скажите!

Агата отступает назад. В шоке от собственного заявления и поразивший мысли, становится не по себе. Женщина не двигается, понуро качая головой.

— Все люди преступники. Они убивают идеи и крадут время. Хотя я лично считаю, что ты не такая. Errare humanum est 9. Слышала о таком, дорогуша?

Желание общаться мигом испаряется. Угрожающее чувство тревоги возрастает ещё больше. Агата отступает ещё на несколько шагов.

— Я возвращаюсь домой. В ваших же интересах оставить меня в покое.