Инженер и Постапокалипсис
Шрифт:
Решение было принято быстро. В то жуткое место, он не отправится ни при каких обстоятельствах, даже если от этого будет зависеть жизнь всего грёбанного мира.
Прежде, чем приступить к выполнению своего на скорую руку составленного плана, Ломагин решил заглянуть в комнату, располагающуюся неподалеку от широкой мраморной лестницы спиралью уходящей вверх. Комната охраны канцелярским шрифтом была выведена надпись на позолоченной табличке, основательно прибитой к двери.
Медленно повернув ручку, стараясь не издавать лишнего шума, Ломагин слегка
Создавалось такое впечатление, что музыка заиграла, только при открытии двери. Её источник находился рядом, небольшой граммофон, стоящий на тумбе по левую сторону от двери. Зайдя в комнату, и закрыв за собой дверь, военный инженер отсёк стоны и завывания нет-нет да гуляющие по помещениям университета.
В этом небольшом помещении было по-особому уютно, все чувства кричали Ломагину о том, что это самое безопасное место во всём городе. Тусклый, но в тоже время теплый свет и успокаивающая мелодия творили самые настоящие чудеса, ослабляя до предела натянутую внутри Ломагина пружину.
Фонарик, ему всего лишь был нужен фонарик, ну и, быть может, ключи от дверей, ведущих на крышу, в наличии которых на верхних этажах башни он не сомневался. И всё же, вместо того, чтобы скрупулезно осматривать ящики шкафов, военный инженер не смог побороть в себе желание осмотреть стол со стоящей на нём письменной машинкой. Рядом с ней валялся журнал охраны, с лежащим на нём погрызенным карандашом, его хозяин был достаточно нервным человеком, раз смог привести канцелярский инструмент в такое плачевное состояние.
На чистом листе бумаги заправленной в машинку не было выведено ни единой строчки текста. Глядя на эту девственную чистоту, военному инженеру очень сильно захотелось написать что-нибудь, поэтому, не придумав ничего лучше, Ломагин вывел следующую надпись:
«Михаил Юрьевич Ломагин, инженер-химик шестого разряда военной службы в звании старшего лейтенанта».
Бросив взгляд на настенные часы с отсутствующей секундной стрелкой, Ломагин, постучал по клавишам, дописав время — 1:20.
С удовлетворением оглядев дело рук своих, военный инженер обратил свой взор на обитый коричневой тканью сундук, на котором стояло два горшка с растениями. Обладая слабыми познаниями в ботанике (биология не его конек), единственную характеристику которую мог дать Ломагин этим растениям, был цвет — красный и зелёный. В остальном они были похожи, стебель высотой около семидесяти сантиметров, и широкие плотные листья.
Поставив растения на пол, военный инженер с нескрываемым предвкушением открыл крышку сундука, словно надеясь найти внутри не обычный фонарик, а как минимум наследие короля Артура.
К сожалению, желания зачастую расходятся с действительностью, и добычей Ломагина стала помятая, дурно пахнущая форма охраны с подозрительного вида разводами белого цвета и проржавевшие гаечные ключи, лежащие на треснувшей от веса ленте для печатной машинки.
— Не густо, — брезгливо поморщившись, Ломагин вернул форму на место, поспешив закрыть
Следующим предметом исследовательского местечка стал двухстворчатый шкаф забитый просто невообразимым количеством пожелтевшей от времени бумажной макулатуры, видимо хранившейся тут со времён постройки столь грандиозного сооружения. Безрезультатно. Пыль и затхлый запах вот и всё что удалось обнаружить в этом шкафу.
Тяжело вздохнув, Ломагин усилием воли подавил раздражение, стремящееся вылиться в крушение всего и вся, и продолжил прерванное занятие, скрупулезно исследуя всё, что попадалось на глаза.
В конце концов, тщательные поиски дали положительный результат, трофеями Ломагина стала огромная связка ключей с разноцветными бирками, надписи на которых превратились в сплошное месиво из чернил разных оттенков синего цвета, а в одном из ящиков письменного стола наконец-то нашёлся маленький карманный фонарик, весь покрытый какой-то липкой дрянью и паутиной.
— Что за неряхи? – Не выдержал Ломагин, какую бы вещь он не взял в этой комнате, она обязательно была измазана в какой-то гадости и дурно пахла, всё это вызывало в голове военного инженера диссонанс на фоне первоначальных ощущений от этой комнаты.
Щелкнув туда-сюда выключателем на рукоятке фонарика и убедившись в том, что он работает, Ломагин направился на выход из комнаты, в тайне радуясь, что не во всём здании были проблемы со светом. А значит, есть надежда на то, что ему не придется блуждать в потемках, когда он доберется до кабинета ректора, полагаясь лишь на свет столь ненадежного агрегата. Будто в такт его мыслям, где-то на территории университета раздался мощнейший взрыв, хорошенько тряхнувший всё здание, попутно окончательно его обесточив. В один миг военный инженер оказался в кромешной темноте.
“Зачем вообще об этом подумал, тут уж поневоле задумаешься о проклятии, неужели мисс Моррисон на самом деле оказалась ведьмой, а не спившейся старухой, и всё что со мной происходит результат ее проклятия, нужно было помочь ей донести сумку.” — Корил себя Ломагин, выходя в холл.
“Хотя бы тут без изменений, трупы, как трупы, лежат и не дёргаются и тот студент тоже на ме…” – Прервал сам себя Ломагин, посмотрев в сторону турникетов. Мертвец со сломанной шеей бесследно исчез, вырвав с корнем удерживающий его механизм.
Не веря своим глазам, военный инженер подошёл к месту, где по-прежнему должен был лежать окончательно упокоенный мертвец. Глаза его не обманывали, парень, вызвавший у Ломагина сочувствие, каким-то образом смог выжить и сбежать.
— Дела-а-а-а, – задумчиво протянул военный инженер, почесывая свою голову,
Раздавшийся за спиной глухой шлепок заставил Ломагина похолодеть.
— Ты ведь не у меня за спиной, п-п-правда? – Чуть заикнувшись, произнес военный инженер. Спустя ещё секунду, не дождавшись ответа, но взбесившимися чувствами ощущая по-настоящему опасное существо, Ломагин, резко обернувшись, запустил в монстра не раз выручавший его лом. Сила броска была столь велика, что у стоящего в пяти метрах от него существа не было и шанса избежать удара.