Инженер и Постапокалипсис
Шрифт:
«…»
Достигнув четвертого этажа, Ломагин оказался перед рукотворной преградой, выполненной из находившейся под руками офисной мебели. Столы, стулья, и несколько шкафов надежно преграждали путь ведущий наверх. Рядом валялись тела мертвецов с превращенным в ошмётки головами. “Интересно, почему они туда лезут, может, я чего-то не знаю? ” – Задал себе вопрос военный инженер. Если его цель была понятна, то зачем люди загоняли себя в ловушку; судя по всему: стремясь попасть на крышу здания, что они там пытались найти?
Преодолеть преграду не составило никакого труда, прыжок на
— Сегодня не ваш день, ребята, – усмехнулся Ломагин, совсем позабыв о том, что уровнем выше могут до сих пор находиться вооруженные люди. Испуганно зажав себе рот, военный инженер прислушался, молясь про себя великому и ужасному Ктулху, чтобы там никого не было. Он сильно сомневался в своей способности увернуться от заряда дроби в столь ограниченном пространстве. К счастью, сверху доносился лишь звук работы часовых механизмов, скрип открытой двери и гул гуляющего по крышам ветра.
Соблюдая осторожность, Ломагин поднимался по последним ступенькам, не забывая ненадолго замирать, прислушиваясь к окружающей обстановке. Чисто. Ни единой живой души, разглядывая выбитую наружу дверь, военный инженер с облегчением выбросил бесполезную связку ключей. Немного подумав, военный инженер решил избавиться от ставших ненужными обойм с патронами. Достав первую обойму и приготовившись отправить её следом за ключами, Ломагин остановил себя.
“А зачем их выкидывать?” — задумался военный инженер, — “места много не занимают, а оружие в творящемся кавардаке всегда успею найти, гораздо хуже будет сначала выбросить патроны, а потом найти оружие без обойм”. Признав свои доводы очень убедительными, Ломагин вернул обойму на место, и впрямь никто не знает, что его ждёт впереди, лишний шанс на выживание стоило оставить при себе.
Пять минут, ровно столько потребовалось военному инженеру, чтобы нагнать порядком подуставшую группу выживших из последних сил с ослиным упрямством движущихся к одной им ведомой цели.
Покатистые крыши здания были чрезвычайно коварны, несколько раз, то один, то другой член небольшой группы оказывался в шаге от смерти, чудом успевая схватиться за щедро разбросанные по металлическому полотну шпили декоративных башенок.
— Эй-эй-эй, – тихий женский голос обратился к возглавлявшему их группу немолодому мужчине с висящим за спиной помповым ружьем, — ты точно уверен, что здесь есть вертолетная площадка?
— Да, я в этом уверен – раздраженно рявкнул мужчина, отвечая на один и тот же вопрос, бесчисленное количество раз.
— И если ты, наконец, заткнешься и перестанешь нас всех отвлекать, то мы до нее всенепременно доберемся, осталось чуть-чуть. Она вон за той хреновой постройкой, – показал мужчина пальцем вперёд, — и нам нужно поторопиться, слышите меня? – Обратился он к членам своей группы.
— Среди нас никто не умеет управлять вертолётом, – устало пробубнил один из студентов, — как мы взлетим?
— В этом нет ничего сложного, — ответил главарь, — почти то же самое, что и управлять машиной, вот увидите, мы в два счёта свалим из этого поганого города и отсудим у ублюдочных властей нехилую компенсацию.
Его
— Марко, гребанный ты ублюдок, — прошептал себе под нос Ломагин, пытаясь переварить услышанную информацию. Военный инженер был на сто процентов уверен в том, что мужчина был хорошо осведомлён о находившемся на крыше воздушном судне. Почему он ему об этом не сказал? Побоялся того, что Ломагин попытается сбежать, нарушив их договоренность или же просто забыл поделиться этой информацией?
Ломагин встал перед выбором, поверить малознакомому мужчине или же попробовать присоединиться к группе выживших людей.
Услышав радостные крики людей наконец-то добравшихся до небольшого вертолёта, Ломагин со всей силы сжал руку в кулак. Ему очень хотелось свалить отсюда, но предупреждение Марко о последствиях, к которым приведёт использование не идентифицируемого военными воздушного судна, охладили пыл военного инженера. Да и чего уж там говорить, ему было что терять. Если на оставленную за спиной фанатичную азиатку с непонятными целями военному инженеру в целом было наплевать, то к ребенку, с которым он столько всего пережил — nope. Он потратил уйму сил, спасая их с девочкой жизни, что дать ей погибнуть было бы сущим кощунством, прежде всего по отношению к затраченным им усилиям.
За всеми душещипательными размышлениям он не заметил никак не желающего его отпускать противника. Хлесткий удар отростком от незаметно подобравшегося поближе чудовища отправил дезориентированного Ломагина в долгий полёт, закончившийся на одном из стеклянных сегментов купола, возведенного над ботаническим садом.
Хоть толстое стекло выдержало страшный удар, тем не менее от тела пытавшегося перемогаться военного инженера, во все стороны зазмеились трещины, грозящие низвергнуть Ломагина в зелёные заросли недружелюбно настроенных растений.
— Сучий ты потрох, это ведь не я сбросил на тебя ту люстру! – Выругался пытающийся подняться Ломагин. Недалеко от него приземлился чем-то обиженный на него монстр. С их недавней встречи он стал ещё больше и противнее… и самое главное — определённо сильнее.
Набравший необходимые обороты винт машины поднял металлическую тушу с сидящими внутри пассажирами в воздух. Мужчина не соврал, умудрившись разобраться с тяжелым механизмом, пусть машину и кидало из стороны в сторону, она упрямо набирала высоту, давая людям шанс на спасение.
Слегка неуверенно, словно ребенок, делающий первые шаги, винтокрылая птица медленно полетела вперёд, ненадолго зависнув над головой Ломагина. Он успел заметить радостные улыбки людей, как произошло это.
Военный инженер в очередной раз убедился в том, что жизнь имеет скверное чувство юмора, дав призрачный шанс на спасение, она тут же его отбирает не испытывая к своим игрушкам никакого трепета.
Инверсионный след ракеты разрезал воздух, превращая вертолёт в большой огненный шар, стремительно падающий на головы вновь стоящих друг напротив друга противников. Спасаясь от огня, Ломагин со всей силы ударил треснувшее под ним стекло, выигрывая для себя драгоценные секунды. Раздался звон разбитого стекла и военный инженер камнем рухнул вниз на раскрывший огромную пасть цветок, прямиком в которую влетел матерящийся Ломагин.