Иоанниты
Шрифт:
Сев на предложенный стул, я решил пока перевести дыхание.
– Как сидит?
– Да ты уже спрашивал – как влитой! – надоел мне Адам своими расспросами. – Всё с ним хорошо: амортизация в самый раз, не шатается. Надо просто больше потренироваться.
– Паровая амортизация была бы…
– Да хватит уже! С паровой амортизацией я ногу себе сожгу, не говоря уже о том, что мне придётся таскать на себе котёл и уголь для растопки.
Я попытался было встать, но меня остановила дочь, властно положив руку на плечо:
– Отдохни немного, – вопреки суровому
– Уже передохнул.
– Ты дышишь тяжело.
Понимая, что спорить не выходит, я послушно остался сидеть, разбиваемый бездельем. Мне уже сейчас не терпится нестись вышибать дух из Клаунга, а дочь не даёт мне даже свыкнуться с чёртовым протезом. Это дико злит, но Виктория совсем не виновата, так что терпим и делаем вид, что всё идёт своим чередом.
Убрав руку с моего плеча, Бестия взглянула через окошко в темноту и произнесла:
– Мы недавно выручили хозяина «Сытого рая», так ведь? Не помню уже, как его имя. Он сказал, что теперь у нас в долгу.
– У нас половина Чудо-города в долгу, – хмыкнув, ответил Роде.
– Пойду и напомню ему. Здесь недалеко, так что управлюсь быстро.
И, наклонившись к моему уху, добавила негромко:
– Не мучай тут себя.
После этого она ушла. Глядя ей вслед, я ясно почувствовал, что она хочет обернуться, но изо всех сил сдерживает себя. Знать бы почему.
Ну конечно я не послушал дочь. Только её шаги затихли вдали, как я подозвал Роде с Адамом для страховки и принялся вышагивать вокруг автокареты, усмиряя протез. Прошло всего пять кругов, как я начал двигаться достаточно уверенно, хоть и медленно, как дряхлый старикан.
Уже почти не раскидываю руки, подобно канатоходцу, ребята не прыгают вокруг, дожидаясь с минуты на минуту моего падения.
На седьмом круге протез начал скрипеть, так что пришлось остановиться для смазки. Меня усадили на стул, Адам побежал искать маслёнку.
– Что теперь будем делать, Август? – избегая встретиться со мной взглядом, спросил Роде.
– Ты о чём?
– О Монархе. У тебя не было ни шанса, как ты говорил.
Я успел в деталях рассказать о встрече с Клаунгом, о том, как тщетны были все мои попытки атаковать его. После такого немудрено засомневаться в своих силах.
– Думал об этом. Веришь или нет, но он так хорош только с глазу на глаз.
– Уверен? – обрызгал меня неприятным скепсисом Роде.
– Уверен. Против ножа в спину или пули из кустов он не лучше прочих. Так я с ним и расправлюсь: подло, исподтишка.
– Вот только мы так и не выяснили, где его искать. Уедет он с завода Креже, и что дальше?
– О чём речь? – подошёл Адам с маслёнкой и принялся вертеть отстёгнутый протез.
– Пытаемся понять, что делать с Монархом, – ответил я.
– Дерьмово.
– В каком смысле?
В установившейся тишине стало слышно, как масло капает на металл. Адам согнулся так сильно, чтоб у нас не было ни шанса разглядеть его глаза. Борясь с собой, он сознался:
– Честно говоря, я думал, что после такого-то вы бросите эту затею. Вайлиа!
Было ожидаемо, но я прямо остолбенел,
Я почувствовал себя в окружении. Да ещё и стыд поднялся откуда-то с глубин сознания. В конце концов, это не моих восьмерых друзей отправили на тот свет… зато по моей вине.
Адам в молчании помог приладить протез на место.
– Я не хочу вас заставлять… – проблеял я невнятно.
– Виктория заставит, – как само собой разумеющееся отметил Роде. – Если бы дело было в одном тебе, я бы тебя к херам послал бы даже после братания. Без обид. Но за тобой идёт Виктория, а мне совесть не позволяет её бросить.
– Верно сказал, – добавил Адам. – Так что пойми, мы были бы только рады, если она пойдёт на попятную. Не, ты даже не думай: уговорить её у тебя не выйдет.
– Ага, мы тут зря слёзы сыпем.
Странные они люди. Я могу уже целую книгу написать, что бы я сделал не так, как они. Должно быть, я просто их не понимаю. Вот как объяснить, что ненавидящий меня Штиль столько раз шёл из-за меня на смерть и нашёл её в итоге? Да, все они ссылаются на Викторию, но как так сильно можно зависеть от одного человека?
Я бы не ради каждого в Ордене отдал бы всё. Да это при том, что равнять Орден и банду Белой Бестии – это нелепость.
Больше мы не разговаривали, но, к счастью, скоро вернулась дочь. Тот мужик оказался ей так благодарен, что вручил целый заплечный мешок. Она ухнула его на свободный верстак – все мы, как малые дети вокруг святого Николая[27], собрались вокруг. Виктория принялась выуживать из мешка добытое:
– Месье Гропт оказался очень щедрым и запасливым, – припевая, сказала она. – У него завалялось ненужное ружьё, а в основном тут жрачка: рыба, свинина, яблоки и вино. Папа, а это тебе.
С этими словами дочь вынула обшарпанную, побуревшую от времени трость. Под общий беззлобный хохот я принял столь удачный подарок.
– Потяни за набалдашник, – подсказала Виктория.
Перехватив трость за середину, я взялся за чёрный угловатый набалдашник, смахивающий на гранённый драгоценный камень. Стоило потянуть посильнее, как из трости пополз тонкий клинок. Я вытянул его целиком – в нём оказалось два фута с половиной, не больше.
– Размеры доверия не внушают, – не стал я, в отличие от остальных, радоваться побрякушке.
– Сталь хорошая, – заспорила со мной дочь.
– Ну, допустим. Будет лучше, если мне не придётся пользоваться этой штукой.
После перерыва на ужин, мы с дочерью отправились по делам, оставив Адама с Роде в гараже. Им бы проспаться, а то за последнее время у них было мало для этого времени.
По пути меня тянуло поднять тему, обозначенную ребятами, но я не решился.
А если вы спросите, куда это мы направляемся, поясню: Молох продал Бестии дрянь, а не информацию, так что его есть смысл проучить. Мы вовсе не рассчитываем убивать подонка (хотя можно было бы) или вернуть деньги, но выдать нам информатора он просто обязан.