Иоанниты
Шрифт:
Уперевшись рукой в нос твари, я воткнул обломок ей в щёку и оттолкнулся. Активно заработал ногами, разрывая дистанцию с чудовищем. Оба мы полуживые и выжатые.
Бьёс собирает оставшиеся силы. С трудом держась на трёх точках опоры, он покрался в мою сторону, уже не торопясь, зная, что стоит прижать меня к стене, как сопротивление моё будет недолгим. В единственном глазе бушуют вполне человеческие надменность и радость победы.
Чувство превосходства прибавило чудовищу сил: оно стало дышать ровнее, ускорило шаг. Внезапно раздался крик огромной дикой
Не успел он обернуться на звук, как чёрная молния пронеслась через библиотеку и прыгнула на тварь. Это оказался ещё один демон, похожий на крупную чешуйчатую пантеру. Впившись крючьями когтей в тушу пятилапого, она вонзила ему в шею сокрушающие всё на своём пути клыки.
Испытывая безумную боль, Истер перестал контролировать своего оборотня и превратился в чёрное чудовище.
Дёргаясь, как в предсмертных конвульсиях, аронакес принялся прыгать и вертеться на месте, изгибаться и кататься по полу. Вот ему удалось подцепить чешуйчатую кошку и отшвырнуть в сторону, но та мягко приземлилась на лапы, развернулась и прыгнула обратно на противника, вонзив клыки ближе к горлу.
Пятилапый ублюдок начал задыхаться. Он бесцельно кинулся через комнату, всё более вяло мотая головой и почти перестав делать попытки сбросить Истера. Аронакес вдруг сделал ускорение, вскочив на лестницу. Из последних сил он ударил боком в стену, пытаясь придавить так чешуйчатую пантеру – та даже не заметила удара. Из последних сил пятилапый демон пополз вверх по лестнице, повторяя удары об стену. В конце концов, он бросился вбок с последним всплеском неистовства, но ударился не в стену, а в окно.
Стекло и дерево разлетелись на куски, оба демона вывалились на улицу.
Я подбежал к разодранным вещам Истера и нашёл среди лохмотьев его револьвер. Держась за разболевшийся бок, я потащился к окну, что заняло до неприличия много сил и времени. Изнемогая, я завалился на подоконник и посмотрел вниз.
Демоническая пантера вырвала большой кусок плоти из тела Джакомо. Коротышка умер и вновь стал мелким и ничтожным человеком. Истер проглотил мясо и вдруг задрал голову вверх. Мы встретились глазами – в жёлтых плошках оборотня больше нет ничего человеческого.
Я испугался, что друг кинется на меня, и приготовил бесполезное против него оружие, но демон издал негодующий вопль и кинулся наутёк. С непревзойдённой грацией и гибкостью раненое создание пробежало через двор, оставляя капли крови на снегу. Высокий забор не стал для Истера сколько-нибудь значимой преградой.
Надо будет вернуть его, когда закончу. Он очень похож на моего кота Тирана… У меня же не было котов, о чём я? Как меня зовут, господи? Август – не моё имя, как же меня звали?
Ноги не слушаются, я спотыкаюсь на ровном месте. В голове звенит, словно меня контузило, перед глазами всё расплывается.
Я прохожу в дверь, откуда появился Пито, двигаюсь по коридору, не в силах отдышаться и свыкнуться с болью. Я весь мокрый: одежда пропиталась смесью крови и пота.
Мне нужна ещё минута на ногах.
Вот
Я дёргаю за ручку…
Глава XXII
Гений Ордена
Стоило мне только распахнуть дверь, как в лицо ударил яркий жгучий свет. Светящийся магический шнур обвил ствол моего револьвера. Тот, кто его накинул, дёрнул, легко меня обезоружив. Тотчас справа подлетел кто-то и ударил меня в висок. Он же схватил меня, давая ещё одному гаду вволю вгонять в меня кулаки.
– Довольно, – жизнерадостным тоном произнёс Клаунг (уж его-то я узнал).
Иоанниты Монарха прекратили утюжить меня, как боксёрскую грушу. Их оказалось трое: двое сразу же скрутили мне руки, а третий встал точно перед лицом.
– Пусть присядет, будьте гостеприимны. И можете его не держать, проблем с ним не возникнет.
Меня грубо усадили на свободный стул; я оказался во главе длинного стола. Со звоном падают фужеры – это Клаунг, что восседает на другом конце, подтягивает к себе револьвер Истера, который валит по пути всю посуду. Светящийся яркий шнур уменьшается в длине, словно вползая в безымянный палец второго гроссмейстера.
Комната увешана картинами, на стене пристроилась огромная карта Континента. Дальняя стена представляет собой одно громадное окно, лишь малая его часть оттенена прямоугольником двери. За окном видна припорошенная снегом дорожка, ведущая к дирижаблю.
За длинным столом собрались толстосумы: высокие и низкие, благородные и мерзкие, усатые и гладковыбритые, молодые и старые. На ковчеге Монарха всем нашлось место. Всё это сборище уставилось на меня с разной степенью шока и недоумения. Мне на долю секунду стало интересно, кто из них Андриан Буало.
Одеты-то как старомодно, на Альбионе их фасоны поднимут на смех.
Клаунг подтянул к себе револьвер и взялся его рассматривать. Не отрываясь от созерцания оружия, он лениво произнёс:
– Те, кто только сейчас понял, что я – иоаннит, и имеет что-то против этого, может со мной не лететь. Но тогда ему придётся иметь дело… с последствиями. Если же возражений нет, то рад буду видеть вас на борту. Думаю, мы уже всё обсудили, не тратьте время и идите занимать места.
Пешки Клаунга неуверенно поднялись и начали переглядываться.
– Ну же, поспешите, – мягко поторопил Монарх свою свиту. – Мне ещё надо переговорить с джентльменом, пришедшим проводить меня. Я буду чуть позже.
Неуклюже переваливаясь, как стая сытых пингвинов, толстосумы потянулись к чёрному ходу. Только покинув помещение, они резко ускорились, чуть ли не побежав вниз по ступеням, а затем и по дорожке.
Остались я, трое ничтожеств и Монарх.
– Отличное оружие, – искренне похвалил конструкцию револьвера Клаунг. – Ты ведь его сделал? Мастерить у тебя всегда хорошо получалось. Мне понравился твой пистолет.