Иоанниты
Шрифт:
– Погоди, надо вспоминать… Кажется «Вольный человек». А зачем тебе?
– Просто… понравилось…
Добравшись до заветной черты, когда уже можно начать прицельную стрельбу, Аксель дал сигнал остановиться. Три десятка служителей международного закона незамедлительно замерли, как замороженные. Заика сощурил глаза, вглядываясь в ряды противника. Те уже вытащили из особняка мебель и принялись баррикадироваться.
Аксель пошлёпал губами, собираясь что-то сказать, но передумал и коснулся рукой плеча Фрая, передавая ему право вести переговоры. Тот кивнул и закричал, что есть сил:
–
Но Фрай не договорил, потому как за образованными баррикадами появилась туша пулемёта. Невесть как попавший с Альбиона образец СПН-1, чётко дал понять, каково решение защитников особняка.
– В укрытие! – взревел зеленоглазый и первым нырнул за каменное основание фонарного столба.
Полицейские тараканами разбежались в стороны, прыгая за пресловутые парапеты, которые словно для того и предназначены, чтобы бои вести. Я кувырком сиганул за один из таких, расположенный вдалеке от дорожки. Снег колет руки холодом, я забиваюсь в угол, рядом плюхается кто-то ещё.
С позиций неприятеля гудит невнятный крик, ему вторят три зычных возгласа. А затем все они тонут в зверином рёве пулемёта! Застрекотало творение Негинва, ударив, как хлыстом, по не успевшим в укрытие полицейским. Одного на месте растерзало плотным шквалом пуль, второму прострелило ногу, но раненый сумел заползти в укрытие.
Посылая пули веером, пулемётчик принялся охаживать парапеты в надежде на случайное попадание. Смертоносные свинцовые пчёлы свистят, как сонм кровожадных демонов, они прижали наступающих, что не высунешься.
Очередь лизнула наше укрытие, покрошив верхушку в пыль. Осколки вперемежку с грязным снегом сыплются сверху, мигом обсыпав мне шляпу и плечи. Не успел я отряхнуться, как вездесущая очередь вернулась, на сей раз чуть не обрушивав на нас полстены.
Только сейчас я заметил, что рядом со мной оказался Истериан. Вертясь волчком, он пытается высунуться из-за укрытия, но никак не подгадает момент.
Со всех сторон начинают хлопать ответные выстрелы, кто-то, неудачно высунувшись, ловит пули, и его вопли звенят в морозном воздухе. На центральной дорожке остался, кажется, один капитан Фрай, сжавшийся в три погибели, чтобы уместиться за медленно крошащимся от выстрелов укрытием.
– Твою ж матерь! – ругается Истериан, ударяя рукояткой револьвера по земле. – Август, я отключусь ненадолго.
И полукровка моментально изменился в лице, уйдя в транс. Через секунду по нам прошлась новая волна несмолкающего пулемётного огня. От греха я завалил Истера на снег, накрыв собой сверху. На спину мне полетели мелкие осколки кирпичей.
Очень скоро Истер вернулся и, встряхнув головой, сбросил меня. Он уселся спиной к парапету и сказал:
– Пулемётчика не достать. Хорошо укрылся, зараза. Мне нужно, – произнёс он,
И как по заказу скорострельное орудие задохнулось без патронов. Пока молчит пулемёт, Истер выскочил из-за укрытия и, почти не целясь, пальнул ровно три раза. Инертные патроны врезались в баррикады, разнося их в щепки! Слабая древесина раскололась на куски, полетела обивка диванов и кресел. Людей смяло, как тряпичные куклы, кто-то умер, даже не успев вскрикнуть.
Но главное, что одна из пуль оторвала тяжёлый пулемёт от треноги и швырнула его к самым дверям. Главный калибр обороняющихся вышел из строя.
Закричав от радости, полицейские повыскакивали из укрытий и понеслись вперёд. Мы с Истерианом тоже не отстали, однако вскоре дело пулемёта подхватили десятки револьверов и винтовок – один за другим на снег стали падать подстреленные атакующие, разбрызгивая вокруг себя кровь.
Пробежав меньше пяти ярдов, я снова прыгнул за парапет, гораздо более целый, чем предыдущий. Сразу же обнаружил бесстрашного защитника, высунувшегося по пояс из окна. Первый мой выстрел прошёл в опасной близости, спугнув стрелка, однако тому не удалось укрыться от второго, разнёсшего ему голову.
Следом вражья пуля вонзилась в кирпичную кладку в футе от меня, вынудив меня нырять в укрытие. Рядом Истериан уже вгоняет патроны в барабан, расстрелять который много времени у него не заняло.
– Мы ещё не победили? – с поддельной серьёзностью спросил долговязый товарищ.
– Нет, ты не стараешься.
– Я уже троих застрелил.
– Ничего себе, ты знаешь цифры.
Истер зычно хохотнул, и мы вместе высунулись из укрытия. Я наудачу послал свинцовую россыпь по изгрызенным баррикадам, несмертельно задев одного из обороняющихся. Затем среагировал на тень в окне первого этажа и послал пулю сквозь стекло. С опустевшим барабаном прыгнул за парапет.
Дела у нас неважные: многих прижали плотным огнём, так что мало кто решается на прицельный огонь. Иной раз появляются выскочки, несущиеся сломя голову к особняку и палящие на ходу. Срезают их быстро и хладнокровно, не оценив смешное геройство.
Не ошибусь, если предположу, что наших положили уже около трети.
Вот Фрай, сумевший перебраться поближе ко входу. Он завладел оружием павшего товарища и прицельно лупит с двух рук. Виктории нигде не видно.
Замолкают пули, крошащие у нас над головой кирпичную кладку, что даёт нам секунду для ответного огня. Я первым делом обложил пулями намеченное ранее окно – за ним кто-то словил несколько попаданий и свалился замертво. А затем пуля просвистела над самым ухом, чуть не оглушив.
Я вновь падаю на землю, чтобы не попасть под огонь.
Истериан, высунув руку из-за стенки, стреляет наугад.
– Слишком их много, – покачал тот головой, когда у него кончились патроны. – Перед дверьми целая орава, а они всё набегают и набегают. Пулемёт ничего не решал.
– Что-то полисмены звёзд с небес не хватают. Понабрал Аксель мазил. Что будем делать?
– Гранаты у тебя есть?
– Ты же мне ни одной не привёз, – ответил я и наудачу пальнул в сторону главного входа.