Иоанниты
Шрифт:
Слабость богатеньких в их предсказуемости. Ты можешь плести тайные сети, вербовать агентов и шпионов, выстраивать колонны из двадцати посредников, но вкусам изменять не станешь – наследишь исключительно в элитарных уголках мира.
Монарх просто не снизойдёт продумать такие банальности.
Поэтому я вооружился парой пышных букетов: белые розы насоветовал мне бойкий мальчик-флорист. Мне всё равно, набрал первых попавшихся.
Вид у меня нелепый, это я знаю.
Вот он и дворец состоятельных, но бездомных.
Толкаться и грубить – то немногое, на что горазды эти сволочи.
Я чуть не завертелся юлой, когда меня со всех сторон атаковали плечи сразу нескольких потоков. В конце концов, выход нашёлся в ответном применении силы. Да, заорали мне вслед громче и яростнее, но штурм помог мне добраться до стойки. Из-за агрессивной манеры передвижения лепестки и листья полетели от меня во все стороны. Попали они и на стойку. Портье скривился, недовольно стряхнул цветочный мусор на пол и произнёс с явным намёком, что мне не следовало соваться:
– Слушаю Вас, месье.
Что-то похоже на говор могильщика.
– Мне нужны комнаты Эжен Бейси и Медеи Фингнат.
Портье лишь подбросил бровь. Что-то мне подсказывает, что он не подумывает идти мне навстречу.
– Букеты от месье Пито, – потряс я своими вениками. – Подарок. Мне велено доставить их лично в руки. Так что?
– Я не могу делиться подобной информацией, – непробиваемый флегматик, чтоб его.
– Месье Пито мало заплатил? Или что Вы ждёте от него? Он может подъехать…
Портье отлично выучили – он не дёрнулся, даже дыхание его не изменилось. Тем не менее, богобоязненный человек отступил:
– Номера 312 и 314.
Я не поблагодарил. Вообще ничего не сказал, направился наверх. Ступени-ступени, второй этаж, залитый светом. Взгляду попадается мусорная корзина, в неё я с горем пополам втолкал около трёх десятков роз.
Разумеется, у меня и в мыслях не было презентовать именитым музыкантам броские букеты. Ограничившись необходимыми сведениями, я пристроился в хвосте очередной процессии дам и покинул «Янтарь».
Совсем темно стало, поспешим в подвал.
Когда я вернулся… ну, Виктория была несколько расстроена:
– Папа, что за дьявол? Где тебя черти носили?
Она принялась костерить меня прямо в общей комнате (или как это назвать?), что очень понравилось некоторым. В первую очередь я говорю о Штиле, который заулыбался, как ужравшийся сметаны кот. Раз уж так получилось, я был бы не против, чтоб он полез со своими комментариями: они дадут мне полную свободу начистить ему рожу. Вообще, этим индивидом я бы занялся длительными и регулярными уроками манер.
Дочь растопыривает иголки. Не стану её в этом винить,
– Я занялся собственным расследованием, – нарочито хладнокровно ответил я и снял шляпу.
– Каким расследованием, папа? Я же просила тебя отдохнуть и успокоиться!
– У меня всего неделя, а я буду сидеть и успокаиваться. Не возражаешь?
Последний вопрос я адресовал Трюкачу, который охотно подвинулся и освободил мне уголок лавки. Проведя весь день на ногах, я даже не прочь воспользоваться советом дочери. Впрочем, уже поздно, что её особенно злит.
– Папа, послушай меня, – повыбрасывала она стальные примеси из голоса и в успокаивающем жесте закачала рукой, – я прекрасно понимаю, что время поджимает…
– Раз понимаешь, к чему весь этот разговор?
Это пререкание заставило её в бессильной злобе пыхнуть паром из ноздрей на потолок. Я не то чтобы не замечаю собственного упрямства, но я понимаю его причины и, вроде бы, доходчиво их объясняю.
Да и дочь в свою сторону дёргает одеяло – только держи. Что ей тут кажется нечестным?
– Ладно, здорово! – эмоции из Виктории летят, как комки лавы из вулкана. Она заметалась по подвалу и успокоилась только с нахождением бутылки абсента. – Делай что хочешь, я не против! Только предупреждай.
– Ну, так ты не убегай от меня, может, я в следующий раз успею предупредить.
– Хватит! – большой глоток, после которого со мной словно другой человек заговорил. – Так что ты нашёл?
– Кое что интересное: выяснил, что в ближайшие дни некий Пито устраивает званый ужин.
– И как узнал?
Рад, что спросили, план был не лишён изящества:
– Узнал, – помедлил я, обдумывая, как бы рассказать покороче, – что в Каледонии очень любят омаров, разузнал о крупной покупке: одна дама закупалась как раз на случай вечера у Пито.
– А на кой чёрт тебе понадобилась эта сходка толстосумов? – не сводятся концы с концами у Роде.
– Монарх – жук элитный и в шестёрках у него должны ходить люди элитные. А такие обязательно появятся на подобном событии. Проблема в том, что их ещё надо вычислить… Ах да, я ещё и не уточнил, когда же состоится ужин.
– Завтра в восемь, – отвела взгляд Виктория.
– Ага… тогда ты рассказывай.
Бестия сделала короткий жест, предлагая выйти на сцену Клоду.
– Я наведался на место, где учёный собирался читать лекцию, – горбоносый всхлипнул и продолжил. – Где-то в четыре пришло письмо, в котором сказано, что лекция не состоится. Добавив курьеру фагров, я узнал, что письмо отправлено из школы Бернадоте.
– Так что все ниточки ведут к нему, – подхватила Виктория. – Мы же со Штилем и Гурманом уже побывали в школе, но Рамона не застали. Навели справки: сегодня он занят, завтра отправляется на приём к Пито, а после отбывает куда-то за город.