Иприт
Шрифт:
В арестантской пахло клопами. Лавки не могли вместить всех. У порога сели немцы и, тупо глядя в пол, затянули какую-то песню.
— Кто же кого арестовал? — спросил, оглядывая всех, Ганс.
— Та-а!.. — пожал плечами китаец. — Кто-о?
— Я! — крикнул Лапушкин.
— Я! — прервал его немец Гольц.
— Мы! — закричали монахини.
Водолив, доставая карты, задумчиво протянул:
— Ежели по правде говорить, то кто же тут разберется. А пока что до прихода секретаря не сыграть ли нам в двадцать одно. На
— Гривенник, — сказал Ганс, беря карту.
ГЛАВА 42
В которой НЬЮ-ЙОРКСКАЯ БИРЖА ИСПЫТЫВАЕТ ПОТРЯСЕНИЯ, а население бежит на пляж, не взяв с собою купальных костюмов
— Положение отчаянное, — думал Рек, — войско требует от меня хлеба и чудес. Посоветоваться не с кем, а тут еще дурак Ганс опять пристает с телеграммами из России. Даже посоветоваться не с кем, ну с кем может советоваться пророк и бог? Пойти разве к Мэри? Женщина умная!
— Снимите противогаз с этой женщины и уходите, — произнес Рек, входя в комнату, в которой под арестом сидела Мэри.
— Рек, бог мой! — вскричала та, как только негры ушли, — дай мне папиросу, я не курила целый день в этом ужасном противогазовом шлеме.
Рек был тронут.
— Закурим, Мэри, — сказал он, протягивая женщине папиросы, — самые лучшие: русские с мундштуком. Послушай, Мэри, перемирие кончилось, против меня четыре бригады отправлено… В бригаде по два полка, в каждом полку три батальона, а также пулеметная и танковая рота отдельно. В пулеметных ротах по восемь тяжелых пулеметов, в обычной — 138 винтовок, 18 легких пулеметов и ручных гранат без числа. В танковой роте 125 танков. Кроме того, в каждом полку есть еще орудия. Прибавь еще сюда, что против нас направят аэропланы, и ты поймешь, что я не знаю, куда деваться.
— Милый, — улыбнулась Мэри, — пошли на Нью-Йорк и Вашингтон каменный дождь…
Рек отрицательно покачал головой.
— Ах да, понимаю, там столько маленьких детей. Тогда прокляни их.
— Попробую, — грустно сказал Рек и позвонил начальнику штаба.
— Примите телефонограмму, — начал он, — передайте в Нью-Йорк… «Я, бог Рек, властью, мною ни от кого не полученной, проклинаю всех, кто не верит в меня, проклинаю: вход и выход, лестницы и тротуары, рождение и смерть, стены и крыши, реку и водопровод, театр и кино…» Передали?
— Сделано.
— Прибавьте: «биржу и курс доллара проклинаю отдельно». Подписал: «Рек».
«Пропал я, — подумал Рек, передав телеграмму, — высекут меня теперь вторично».
Минут десять в комнате царило молчание.
Мэри не смела смотреть на Река, подавленная его проклятиями. Рек не смел смотреть на Мэри, думая о будущем.
Вдруг неожиданно затрубили рожки ста тысяч автомобилей войска Река.
Крики и трубные звуки огласили воздух…
— Покажите нам его! —
— В чем дело, друзья? — спросил мягко Рек.
— Победа, господин! — взревела толпа, падая перед ним на колени. — Через пять минут после твоего проклятия все акции упали сразу в сто тысяч раз, доллар не стоит больше ничего. Войско, выступившее против нас, узнало об этом и ушло, бросив оружие. Население Нью-Йорка, увидав действие твоего проклятия на процентные бумаги, бежало из города на морской пляж, который ты не проклял. Другая часть жителей собралась вокруг биржи и плачет так, что слышно на пароходах, подходящих к городу с моря…
— Заказать пальмовые ветки! — закричал Рек, приходя в себя.
— Уже заказаны, — восторженно сказал начальник штаба. — Поезд с пальмовыми ветками и розами был заказан мною уже вчера в Калифорнии. Сейчас усыпают цветами дорогу в город.
— Мэри, спасибо! — вскричал Рек. — Друзья, сегодня мы ночуем в Нью-Йорке.
…………………………………
Нью-Йорк был пуст, когда густые колонны автомобилей восставших ворвались на его улицы.
Только в окрестностях колонны были встречены толпами жителей на автомобилях, бежавших из проклятого города. Рек снял с них проклятие и приказал присоединиться к своему арьергарду.
В полчаса был занят весь город. Начальник штаба приказал реквизировать все съестные лавки и, не входя в дома, стать лагерем на улицах.
Негры быстро построили рядом с небоскребами хижины из маисовой соломы. Город быстро преображался.
Центр города с биржей и толпой вокруг нее был окружен войсками и танками.
Но в лагере восставших было уже неспокойно, белые ссорились с неграми.
Одно утешало начальника штаба — прибытие вспомогательного отряда кавалерии от последних остатков индейских племен.
Известие было настолько радостным, что он решил передать его Кюрре сам.
«Мы, коммунистическая партия негров Южной Америки, — читал между тем Рек поданную ему телеграмму, — приветствуем первые успехи американской революции, но предостерегаем товарищей от клерикального характера движения, особенно опасного при мистическом настроении широких масс. Призываем товарищей к организации пролетарских сотен и организации комячеек. Особенное внимание должно было обращено на привлечение фермеров и сельского пролетариата».
— И это воззвание имеет успех? — проговорил Рек, подымая голову и смотря на своего черного полковника.
— Избавитель, — ответил тот, — негры, индейцы, японцы и китайцы за нас.
— Я боюсь желтых, — мрачно ответил Рек. — Кайзер Вильгельм предупреждал против них.
— Я больше боюсь красных, о избавитель, — возразил негр. — В связи с этой телеграммой у нас уже организовался совет негритянских и мулатских депутатов, но что нам бояться их, когда в ваших руках власть совершать чудеса.