Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Вы кем работаете? — спросил Вернон, опускаясь в негодующе скрипнувшее под его лишним весом кресло. Дадли отступил в коридор. — У меня фирма «Граннингс», торгую электро инструментами…
— Ну, если быть ближе, то… полицейским. А так — я работаю в спецслужбе.
— О, — выдохнул Вернон, вмиг теряя свой обычный спокойный вид. — Вот как…
— Как я ранее спрашивала у вашей… очаровательной жены, я бы хотела услышать, почему же вы, родные по крови моему сыну, не захотели его найти или увидеть за все эти годы?.. — Рогозина демонстративно отпила из своей кофейной чашки. — Слава, — обратилась она к
Поняв намек, Слава кивнул, беря рюкзак в руки и вставая.
Судя по быстрому взгляду, миссис Дурсль возражала, но вслух сказала:
— Дадлик, будь добр, покажи дом мистеру Рогозину. Мы тут поговорим…
У матери был самый торжествующий вид. У семьи Дурсль, обоих супругов — не очень.
— Очень рад знакомству, — напыщенно произнес младший Дурсль. Слава коротко кивнул. — Пойдем ко мне наверх… Играешь в компьютерные игры?
— С огромным удовольствием, — расплылся в улыбке Слава. Хоть что-то хорошее и современное… За два дня.
Казалось, они только-только сели воевать с монстрами, как Рогозина громко позвала Вячеслава. Дадли оказался не такой уж и «паршивый» — они неплохо с ним повеселились, обсуждая компьютерные новинки, благо Слава был, что называется, «в теме». Они расстались вполне довольные друг другом.
У Рогозиной вид был что ни на есть самый довольный. У Дурслей — испуганный и загнанный. Еще в руках у Петуньи была какая-то небольшая коробка. И она протянула ее Славе со словами:
— Это вещи твоей покойной матери. Нам они не нужны, а тебе все-таки нужнее, ведь ты — ее сын… Рады были познакомиться…
— И вам спасибо, — мягко проговорил парень. — И мне было приятно с вами познакомиться, пока! До свидания!
Они вышли за ворота и Рогозина перевела дух. Показания Дурслей у нее были записаны на диктофон, их ДНК у них взято. Она тщательно и дотошно порасспросила их и о убитой сестре, и о муже сестры.
Слава сгорал от нетерпения — ему очень хотелось узнать, что это за вещи его покойной матери отдали эти неприятные родственники. Все же… Они не такие неприятные, как кажутся, коли хранили все это больше одиннадцати лет…
====== Дела семейные. Часть 3. ======
Уставшие от всех дел и походов, они оба, как только закрылась дверь в номер, устало сели на свободные стулья, чтобы отдохнуть. И тут же Рогозина вскочила — на ее стуле обнаружился толстый пергаментный конверт с сургучной печатью. Судя по всему, банк заглаживал свою вину перед ними и прислал все выписки им прямо в номер.
— Хорошо, что не села… — женщина взяла конверт и спрятала в сумку. Ей предстояло разобраться с «бухгалтерией» банка дома, в более спокойной обстановке. — Уже дома разберусь…
Слава, тем временем, вертел в руках коробку, данную Петуньей.
— Мам, может сейчас откроем? — спросил он.
Рогозина кивнула и показала на стол.
Оба пересели за стол и поставили коробку на гладкую деревянную поверхность. Мальчик открыл крышку.
Внутри находилась шкатулка из темно-красного лакированного дерева. По бокам были как попало напиханы старые фотографии — было видно, что их собирали в спешке. Слава не без труда извлек оттуда шкатулку,
Двух девочек на фото различить было легко: они хоть и были кровными сестрами, но отличались друг от друга кардинально. Лили была более улыбчивая, веселая (Славка был чуточку похож на нее чертами лица), а вот сестрица Петунья… В кадре та не улыбалась и глядела прямо перед собой как истукан. Лицо как сегодня, так и тогда, было словно кислым, недовольным всеми и вся.
Слава в то время разбирался со шкатулкой. Казалось, она словно сохранила тепло пальцев — она как будто бы была нагрета солнцем. Легко было представить, что именно туда положила его мама… Внутри все содержимое оказалось не слишком-то интересным — пять женских золотых колец с разными камнями и два обручальных — судя по размерам, мужское и женское, золотая брошка в виде кошки, свернувшейся клубком. Обнаружился еще грубого плетения серебряный браслет — очевидно, отцовский. И тонкий золотой браслет (почти нитка) — явно женский. И все.
Славка продемонстрировал находку матери,
— Лучше всего положи в сейф… Безопаснее будет. Если только… — тут Рогозина замешкалась, — можешь, в принципе, взять браслет на память. Только, разумеется, не потеряй…
Парень так и поступил. Грубая, довольно широкая, серебряная цепь обернулась вокруг запястья. Но тут он легонько встряхнул коробку и понял по дребезжанию…
— Мам, дай что-то острое. Похоже, тут тайник. В шкатулке.
Рогозина схватила первое что попалось — вилку, и протянула сыну. Тот поставил шкатулку на бок и аккуратно засунул зубья в тонкую, почти невидимую щель.
Несколько секунд — и вперед выдвинулся маленький ящичек. Слава поставил шкатулку и уставился на лежащую в ней, сложенную вчетверо записку. Сверху была сделана надпись, кому она именно предназначалась для прочтения. Бумага давно пожелтела от времени, но чернила не исчезли и не распылись по ней за много прошедших лет.
— Мам… Она, кажется, тебе…
Рогозина с потрясением глядела записку десятилетней давности, адресованную ей. Потом взглянула на такого же удивленного сына.
Она развернула исписанный вдоль и поперек листок, и из него ей на колени выпала маленькая ювелирная брошь в виде перышка. Но перышко было не совсем обычным — сделано под современные мотивы — геометрические треугольники были очень органичны. Брошь была серебристая, очень похожая на стальную. Но Рогозину больше заинтересовало письмо, адресованное ей:
«Здравствуйте, меня зовут Лили Поттер, и я являюсь родной матерью Гарри Джеймсу Поттеру. Наверняка, через столько прошедших лет, его имя будет немного иным, но… Меня это ничуть не пугает. Главное, что я сохраню ему жизнь.
Я знаю, что мой сын сейчас находится в надежных руках. Знаю, что его будут любить и заботиться. Нужно иметь мужество, я всегда это считала, чтобы полюбить чужого ребенка как родного. Но вы им обладаете в полной мере. Я восхищаюсь вами.
Я знаю, что моя жизнь вот-вот оборвется, как и жизнь моего мужа. Я не боюсь смерти, так как ее нет. Я всегда буду рядом со своим сыном, что бы не случилось, буду оберегать его, как могу… Я никогда не покину его… никогда… Передайте это ему.