Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
Через немного времени она поползла к выходу. Перебиралась сквозь тела и части тел, перелезала через стонущих от боли людей… Думалось сквозь боль, слезы, страх и шок тяжело, но на воздух, прочь из этого ада хотелось сильнее всего…
На выходе она поняла, что все-таки сможет встать. Голова дико кружилась, кровь капала из разодранной руки и она почти не двигалась, болезненно реагируя на каждое мало-мальски слабое движение. Она, цепляясь изо всех сил за дверной косяк, все-таки смогла встать.
Ее швыряло от стене к стене. Голова кружилась; она не раз падала, но снова упрямо
Оказавшись на темной в этот час улице, она жадно глотнула воздух, но тут же закашлялась: запах гари ударил буквально отовсюду. Она подняла глаза, да так и застыла.
Раньше вокруг клуба были красивые, богатые и ухоженные особняки. Теперь же все было разгромлено, и во всех домах полыхало зарево пожаров. Люди жутко кричали и плакали… Кто-то дико рыдал и катался по земле… Спасать чего-либо смысла не было.
Все напоминало дурной сон. Но от кошмаров еще можно проснуться, а от этого — нет. Реальность была слишком страшной… Она прошла еще пару шагов, ее ноги подкосились, и она упала спиной на какое-то дерево… Все вокруг пришло в движение, небо с землей менялось местами. Голоса людей были то неестественно тихими, то очень громким, так, что хотелось зажать уши, но сил на это движение не было.
Неожиданно вдалеке послышались сирены пожарных, замерцали огни реанимационных мобилей, и из машин высыпали мужчины и женщины в камуфляже и с оружием в руках. Они кинулись в разные стороны. Потом начали бегать, как она поняла, врачи: они проверяли пульс у лежащих прямо на асфальте людей и сухо говорили жив человек, и ему еще можно помочь, или нет. То и дело двое мужчин в белых халатах разворачивали на ее глазах черные полиэтиленовые длинные мешки, куда через минуту клали очередной холодный труп и закрывали молнии на них.
— Мама, — впервые вырвалось у нее ясное слово, — где же ты?! Папа…
Один из военных, который был не самым высоким и рослым, неожиданно поднял голову, будто бы услышав ее речь, восклицание. И быстро подошел к ней, успевая помочь ей подняться…
— Ты говорила по-русски, я слышал, — услышала она русскую речь, и это заставило ее присмотреться в его лицо. Перед ней стоял совсем еще мальчишка, но явно старше ее, черноволосый и зеленоглазый. Форма была странной — вся черная, со странной эмблемой в виде птицы, раскрывшей крылья. Еще форма была с нашивками — Великобритании и России. У него еще были тонкие губы, нос чуть с горбинкой… — Ты русская?
— Да, — обессилено проговорила она, — я из России… Где мой папа? — жалобно проговорила она, — что с ним…
— Как твое имя, успокойся… — тихо проговорил юноша, осматривая ее рану на плече. — Мы все узнаем про твоего отца… Обещаю…
— Олекса. Олекса Миняйчева… Ай! — вскрикнула она от боли, когда горячие пальцы парня коснулись ее все еще кровоточащей раны.
— Ответь, тебя укусили? — спросил он…
— Да… Какой-то мужчина… Страшный… Странный… — она снова начала панически всхлипывать.
— Луна! Сюда! Русская гражданка! — крикнул брюнет.
От толпы врачей моментально отделилась блондинка не старше паренька, с серыми глазами в ярко-лимонном
— Проверь на ликантропию. Может, еще удастся сделать переливание крови… — сжал губы парень. — Меня Вячеслав зовут…
Луна раскрыла свой черный чемоданчик, и достала небольшую тест-полоску. Одним, ярко-красным кончиком, она коснулась раны девушки на плече. Полоска поменяла цвет на синий. Вячеслав тяжело вздохнул: поздно. Девушка перед ним уже не магла, а новообращенный оборотень. Заражение уже попало в кровь, а завтра уже будет первая ночь полнолуния.
— Мне жаль, — проговорила Полумна, убирая тест-полоску в прозрачный пакетик. — Вы теперь будете изолированны от людей, так как вы больше не человек… Вы заражены вирусом — ликантропией… Завтра у вас будет очень тяжелая ночь…
Вячеслав что-то долго выяснял по рации. Потом еще сильнее помрачнел, слушая ответ по связи.
— Имена твоих родителей Иван и Елизавета? — спросил он у Олексы.
— Да… Только Лиза мне не мать, а мачеха… — Олекса сделала глоток волы из бутылки, что протянула ей блондинка-врач. — А что…
— Новости у меня плохие. Тела твоего отца и мачехи были обнаружены около вашего сгоревшего дома… При них нашлись документы…
— Что?.. — девушке стало плохо.
— Твой отец убит, как и мачеха. Они мертвы… У тебя больше нет ни дома, ни семьи… Ты осталась одна, — проговорила Луна спокойно. — Соболезную…
Девушка с минуту глядела на нее пустыми глазами, а потом ее веки закрылись, и она без сознания рухнула на вовремя подставленные руки Вячеслава…
— Как ты думаешь, — спросила Луна, проводив машину, которая отвезла несчастную девчонку-оборотня прямиком в здание фонда помощи Черный Феникс. — Это было придуманное нападение? Он его курировал?
Рогозин поглядел на тела, которые увозили труповозки, а потом на все еще полыхающие здания. Потом на все еще увозивших реанимобили людей с места ЧП.
— Нет. Это произвольная, показательная вылазка. Оборотни просто захотели поразвлечься… Да и пополнить запасы крови нужно… Много маглов покусано, особенно молодых… Нам надо решить, что с ними можно сделать… Фонд у нас не резиновый, хоть и вмещает много народа…
— У меня есть предложение. Мы можем воспользоваться их услугами как охранниками. Научить различать яды по запаху. Научить драться с оружием в руках. Научить драться и давать отпор. У них же теперь у всех повышенные физические данные! Учитывая, что их покусали не при полной луне…
— Хочешь предложить мне сделать из них наемников? — поднял брови Вячеслав.
— А что ты предлагаешь? Ситуация уже слишком катастрофическая… Министерство уже не успевает регистрировать их. А мы сможем дать им и работу, и заинтересовать, и в жизни они теперь не пропадут… От них же все только отказываются, даже собственные семьи, боясь быть покусанными при полнолунии… — Проговорила Луна, выразительно глядя на парня. — Пойми… Это единственный наш шанс не пустить их к нашим врагам… Чтобы потом они не убивали нас. Они же все теперь психологически уязвимы…