Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Я пришел сегодня не с пустыми руками. Примите этот скромный подарок, — протянул ей мужчина тонкую и длинную коробку, в которой явно угадывалось ювелирное изделие. — В честь нашего знакомства, спонтанного кофе и за чудесную «охрану» моей любимой крестницы и ее первого, настоящего друга. Банальные цветы показались мне… слишком пошлыми.
Полковник, после минутного колебания, все же взяла и открыла ее. Правильно — там лежала тонкая нитка браслета. Она блеснула холодным блеском в мягком освещении ресторана. Обычная тонкая нитка из белого золота.
Очень приятно. Приятно было осознавать, что ее все
— Спасибо за подарок, безумно приятно.
— Теперь давайте пить… кофе. Я же вам его обещал, — в серых глаза мужчины мелькнули искорки веселья. — Если я обещал кофе, то значит будет только кофе!
Рогозина легко рассмеялась.
Она уже не помнила, когда так приятно проводила время наедине с мужчиной. Дмитрий Юрьевич оказался просто замечательным и веселым мужчиной, интересным собеседником и просто хорошим человеком, с которым можно поговорить обо всем.
Поедая пирожные с кофе, редко-редко, но они все же мимоходом касались своей работы. Александров коротко рассказал о последних своих делах, без имен, конечно же, Рогозина — немного о своих, и они заговорили и своих детях:
— Как так вышло, что ты, Дима, не потерял связь с крестницей? Они ведь в другой стране…
— Дело в том, что я… — мужчина тут чуть замялся, — что ее мама была моей первой любовью, мы вместе учились на одном курсе. Даже когда наши дороги разошлись, я поддерживал связь с ней. Потом мы завели семьи… она потеряла своего мужа, а я — друга, затем моя бесконечная работа и страшное событие, которое меня почти убило — моя беременная вторым ребенком жена и дочка были убиты… И родившаяся в эти темные дни Полумна стала для меня светом в окне, отдушиной. Без нее я был бы никто, и наверняка пустил бы себе в лоб пулю, чтобы не мучиться. Вот так.
Рогозина вздохнула. Откровенностью отвечают на откровенность, и она рассказала ему о ее погибшем муже и последующих событиях.
– … я тоже очень люблю моего сына, пусть он мне и не родной. — Просто сказала она, заканчивая. — Он вырос хорошим парнем и, надеюсь, так будет и впредь. Надеюсь, что все будет нормально с ним… Там.
— Луна тоже… У нее… специфическое чувство юмора и определенный взгляд на события, но она тоже очень хорошая девочка. Добрая. Старательная. Умная и решительная. Знаешь, — тут мужчина подался немного вперед на своем стуле и поставил чашку на блюдце, — я понимаю сейчас почему эти двое нашли общий язык сразу. Они друг друга очень дополняют, а Луна — характером почти схожа с твоим… Думаю, мы могли бы сейчас даже побиться об заклад: они так вместе и останутся, хотя жизнь — штука очень непредсказуемая и не знаешь, куда она заведет.
— Возможно, ты прав. Но, все-таки мы никогда не знаем, что нас ждет в будущем, и это приятно… Не знать. — Согласилась она.
— Поздно уже, — заметил мужчина, — позволь проводить тебя до такси… Ты устала, да и я тоже… за день.
— У меня машина, тебя подбросить? — Галина Николаевна с удовольствием встала, расправляя плечи — засиделась на одном месте.
— Ну, если ты так предлагаешь, то… Я не против. — Он встал и оставил оплаченный счет за кофе на столе. — Спасибо
Доехали они быстро — Дмитрий Юрьевич выскользнул из машины на одном из перекрестков. Рогозина ожидала от него поцелуя в щеку, но тот, мило улыбаясь, поцеловал ей руку и попрощался с ней.
Женщина ощутила странную смесь чувств от этого поступка — ее жгло разочарование и удовлетворение. Мужчина не переступил черту в их первую встречу. Дал и себе и ей шанс. И она осталась верна своей клятве. А еще — вечер-ночь с кофе прошли с удовольствием… давно она так просто не сидела, связанная по рукам и ногам работой, сыном и домом.
Ей забибикали сзади — зажегся зеленый свет светофора, и она, улыбаясь, тронулась с места, уезжая к себе домой…
====== Хэллоуин. ======
– …нет, нет, — коротко проговорил Невилл, отказываясь присоединиться к жалобе Славы на преподавателя. — Не забывай, что нам здесь еще учиться шесть лет!
— Вот именно что — учиться! — заметил Рогозин. — А не «просиживать» штаны. А этот преподаватель нас даже толком к экзамену не сможет подготовить… Я за справедливость и за равное отношение ко всем! А оскорбление сразу же, даже не зная и не видя умственных способностей ученика — дикость!..
— У меня они и так невелики!
— Ты себя принижаешь, а еще даешь растоптать мрачному мужику в черной мантии! Ну, Невилл! — застонала Луна. — Если ты не дашь отпор, то все так и будут…
Они оба — Вячеслав и Полумна пытались мотивировать Невилла на хоть какие-то действия из-за случая на уроке зельевания. Не получалось — парень уперся, настаивая, что ничего в общем-то особенного и не случилось. Слава решительно не понимал — почему он не обращается к декану или сразу не напишет мадам Боунс.
– …будут меня обижать? Ты это хочешь сказать, Луна? Ничего, я привык уже, что меня за мага-то и не считают. Мое увлечение растениями считается чуть ли не позором семьи! Я не храбр, как ты, Слава, и не такой упорный, как ты, Луна. У меня нет всех этих качеств.
— Ты очень ошибаешься, Нев.
— Закончили разговор, — с нажимом проговорил Долгопупс, хватая учебник и чуть ли не бегом уходя от друзей.
— Ну вот, — устало проговорила Лавгуд, — опять все кувырком! Он так уперся!
— Я с тобой согласен, Луна. Мне жаль Невилла, у него нет гордости, и нет тяги бороться за себя. — Рогозин-младший отвел глаза в сторону. — Он, при первой же неудаче, просто опустил руки… Наверное, все дело в его родственниках — они все время подавляют его начинания и стремления, и настаивают, чтобы он шел именно их путем, а не собственным. Но, так как сейчас мы далеко от своих семей, быть может он вырвется из-под их гнета и сможет найти в себе силы им возразить…
Преподавательница по трансфигурации, по совместительству декан факультета, явно передала господину директору все слова Вячеслава Рогозина в адрес Снейпа — как только Слава пытался попасть в его кабинет (это происходило неоднократно), то горгулья либо его не пропускала, либо неожиданно менялся пароль. Попасть к директору на ковер было почти нереально.
Рогозина дико бесило то, что он не может высказать свое мнение — и все иные мысли, кроме как об обычных — учебных, не имели своего выхода. Так и приходилось все это… неудовольствие держать в себе…