Ирьенин

Читающий

– А дальше?
– Девочка нетерпеливо смотрит на меня.

– Так.
– Я пристально оглядываю кучку овощей.
– Давай режь огурцы дальше, только осторожно - ножик очень острый. А я пока почищу остальное.

Начинаю чистить лук. Девочка сосредоточенно сопит над разделочной доской, медленно водя ножом. Хорошо еще, что не торопится, только и не хватало ей палец пришивать. Ножи-то заточены до бритвенной остроты! Моя будущая теща подключается к процессу, взяв на себя чистку чеснока. После огурцов очередь дошла до помидоров. Наконец, овощи

порезаны. Остается лук и чеснок.

– Акира-кун, ты ведь и лук так порезать хочешь?
– Акинами подняла бровь.

– Да, только очень мелко.
– Согласно киваю я.

– Давай сюда.
– Решительно обрывает меня будущая теща.
– Только не хватало слезы тут пускать.

А дальше последовала феерия. Повинуясь движению пальцев луковица зависла над салатницей, а прищурившаяся женщина быстро сложила серию печатей. М-да, картина маслом - воздушные лезвия, шинкующие лук!

– Вот так то лучше, - довольно улыбается Акинами.
– Я, все же, из Суны родом, если ты не помнишь. И с воздухом у меня все хорошо.

– Ясно.
– Завистливо вздыхаю я.
– Жаль, что у меня так не выйдет.

– Не завидуй, Акира-кун.
– Грустно улыбается женщина.
– Зато ты в двенадцать лет можешь как ирьенин такое, что я в тридцать повторить не осилю в одиночку. Знал бы ты, что такое контроль Хъюга для остальных...

– Неужели все так плохо?
– Изумленно смотрю на нее. Ну да, она не Хъюга по рождению, но она же джоунин, пусть и ушедшая в отставку.

– Ну, смотри.
– Женщина вновь складывает печати.
– Вот это зовется 'лезвие воздуха'. Техника, как понятно из названия, элемента футон, 'Це' ранга, которую учат на уровне чуунина. Вот это у меня получается с использованием печатей.
– Акинами подкинула еще одну луковицу в воздух, которая просто распалась на две части.
– А теперь смотри, что у меня без печатей выходит.
– Женщина со вздохом погасила технику, после чего сосредоточенно прикрыл глаза. Н-да, а ведь с печатями у нее вышло чуть быстрее! Очередная луковица, жестом фокусника подброшенная Акинами, вместо того, что бы развалиться на две части, была разорвана ударом, ошметки аж на стену полетели. Ух, какой лук ядренный, а? Глаза заслезились, в носу защипало.
– Вот так вот, Акира. Нет той остроты, понимаешь? Я саму-то энергетическую конструкцию с трудом держу под контролем.- Женщина небрежно ликвидировала созданную раздавленной луковицей газовую камеру, сложив с десяток печатей и устроив экспресс-вентиляцию.

– Чеснок буду резать я!
– Решительно берет дело в свои ладошки маленькая химэ.

– Ханаби, - честно предупреждаю я, - нужно резать очень мелко!

– Я справлюсь!
– Уперлась девочка. Бросаю вопросительный взгляд на Акинами, которая просто пожала плечами.

– Ну, сама - так сама.
– Киваю я.
– Режь.

Ну, вот. Распорола пальчик так, что любо-дорого посмотреть. Нож едва по кости не чиркнул. Девочка не стала реветь, нет, она просто зло уставилась на нож. А я быстро провел мероприятия первой помощи.

Свежую рану закрыть проще простого, омертвевших тканей, мешающих процессу тканевой регенерации, еще нет, поэтому лечебная техника срабатывает быстро и просто. Акинами только улыбается.

– Не поранится - не научится, Акира-кун.
– Спокойно пояснила Акинами.
– Детям, что бы научиться не лезть в огонь, надо обжечься. Да и что мне волноваться, когда рядом ирьенин имеется. Дочь, ты все поняла?
– Вопросительно уставилась на девочку мать.

– Да.
– Буркнула нахохлившаяся девочка.
– Нельзя спешить, пока не научилась, правильно?

– Все верно, - улыбнулась мать, - и еще - на кухне можно работать только когда рядом есть кто-то взрослый.

– Я помню, мама.
– Вздыхает девочка.
– Все, Акира, палец уже зарос. Отпусти, мне нужно резать чеснок!
– И девочка, прикусив от усердия розовый кончик языка, снова склонилась над доской. Дел там оставалось на копейку, и через каких-то пять минут малышка-химе радостно отрапортовала, что чеснок порезан.

– Отлично.
– Широко улыбаюсь.
– А теперь самое главное - жарка мяса!

– Акира, - усмехается Акинами, - а почему ты оставил мясо, и занялся овощами? Сейчас вот овощи бросаешь, и снова к мясу?

– Все просто, Акинами-сан.
– Широко улыбаюсь.
– Во-первых, мясо должно отлежаться в специях. Во-вторых, салату тоже стоит полежать, что бы пустить сок. Таким образом, мы...

– Достаточно, Акира-кун, - смеется женщина, - ты же не на экзамене.

– Разве?
– С невинным видом поднимаю бровь.

– Ну, - улыбается Акинами, - ответ и без того исчерпывающий. А ты, дочь, слушай и запоминай, твой будущий муж дело говорит.

– Я слушаю, мама.
– Девочка тряхнула головой, сдувая с лица непослушную прядь волос.
– Акира, а когда мы будем жарить мясо?

Готовку мяса я решил разделить на две части. Первые два куска поджарю я сам, а вот третий пусть жарит под моим присмотром девочка. Практика, практика и еще раз практика... Другого ключа к успеху пока не придумали. Подав чакру в фуин печать печки, я отрегулировал нагрев местного аналога конфорки, после чего, смазав сковороду тонким слоем растительного масла, опустил ее на огонь.

– Видишь, Ханаби-тян, - я бросил взгляд на стоящую рядом девочку, - нужно сначала подготовить сковороду. Как нагреется, кладем мясо. Но аккуратно, смотри, не обожгись!
– Я отправил два куска мяса на зашкворчавшую маслом сковородку.

– Я все поняла.
– Девочка безапелляционно кивнула головой.
– А дальше?

– Дальше жарим пять минут, потом переворачиваем, и жарим еще пять. Мясо порезано не слишком толсто, мы его, как ты помнишь, еще и отбили.
– Ханаби сосредоточенно кивнула.
– Так что долго жарить не придется. А как прожарится десять минут, переворачиваем еще раз и убавляем огонь. Главное тут не пережарить, а то будет мясо будет как подошва сандалии.

– И часто ты ел подошвы, Акира?
– С любопытством интересуется малышка.