Ирьенин

Читающий

– Ох, Хана-тян, чего я только не ел...
– Вздыхаю я, переворачивая мясо. Угу, хорошая отбивная выйдет. Ноздри жадно ухватывали ароматы свежеприготовленного мяса.

– Долго еще?
– Чуть ли не прыгает вокруг меня девочка.

– Нет.
– Усмехаюсь я.
– Только тебе все равно еще один кусок самой жарить.

– Ну-у-у!
– тянет девочка.

– Давай работай, будущая хозяйка.
– Рассмеялся я.
– А то так ничему и не научишься.

– Научусь!
– Топнула ногой химэ.
– Все, дай я.

– Приступай, - согласно кивнул

я, отходя от плиты.
– А я пока салат заправлю.

– Уже заправлено, - улыбнулась Акинами.

В общем, обед получился самое-то. Как и ожидалось, тарелка с поджаренным маленькой химэ куском мяса досталась мне. Хм, почти не пережарено. Ну, по крайней мере, зубы не сломаешь. А вообще, после бесконечного варенного, паренного, тушенного мяса поесть свежей жарехи... У-у-у. Скажем нет здоровому образу жизни, хотя бы иногда! Девочку от тарелки вообще не оторвать было, да и ее мама отдала должное не самому обычному для Хъюга блюду. Правда, Акинами слегка перестаралась с салатом. Ну зачем она туда чили бухнула, а? Впрочем, я за шесть лет свыкся с местными обычаями класть перец везде, куда можно, и даже куда нельзя. Да биджу меня заешь, тут даже одна из разновидностей печенья готовилась с перцем и корицей. Сладкая выпечка с чили - это что-то!

– Ну что же, - довольно подвела итог Акинами, - не плохо. Хотя в Суне мы такое готовим по другому. Дочь, вечером я тебе покажу.

– Мама, - девочка обвиняюще уставилась на мать, - а почему ты меня такому раньше не учила?

– Вредно это, дочка.
– Мать с сожалением взглянула на опустевшую тарелку.
– Но, раз уж твой будущий муж готов тебя такому учить - то и я могу многое рассказать. Все равно он теперь от тебя не отстанет, пока ты не научишься на его вкус готовить.

– А разве это плохо, мама?
– Ханаби внимательно посмотрела на Акинами.

– Это хорошо.
– Женщина улыбнулась.
– Просто странно... Твой отец никогда не говорит, что бы ему хотелось. И никогда не критикует то, что я подаю, он просто ест и говорит спасибо. Так что тебе будет очень интересно, маленькая моя.

Скрипнула отодвигаемая дверь, и на кухню зашла мрачная Окини-сама. Оглядев кухню, она тяжело вздохнула, и с силой провела ладонями по лицу.

– Хорошо сидите?
– Поинтересовалась старейшина.

– Неплохо.
– Нейтрально ответила Акинами.
– Есть новости?

– Есть.
– Зло выдохнула Окини.
– Акира, изложи-ка свое мнение. Все же, происходящее тебя касается напрямую.

– Скажите, Окини-сама, - я с интересом посмотрел на вышедшую из себя старейшину, - что показал опрос Гай-сенсея?

– Он именно тот, кем кажется.
– Усмехнулась, нехорошо блеснув глазами, седовласая женщина.
– Он не подставное лицо, у него нет ментальных закладок, и ему совсем не нравится то, как он вынужден жить. И он искренне готов помочь всем своим ученикам пережить практику, даже без того приза, который его ждет в конце.

– Даже так?
– Изумленно вскинул

я бровь.

– Именно так, мальчик.
– Горько улыбнулась старейшина клана.
– Он не политик, знаешь ли. Его, наоборот, приводит в бешенство сама мысль, что кто-то ради достижения своих целей ставит под удар детей. Но тут понятно, после трагической гибели его семьи он относится к детям очень уж... Ладно, не важно.

– Вот как...
– Я задумчиво потер подбородок.
– Знаете, есть мнение, что Хокаге решил сложить тухлые яйца в одну корзинку, после чего запустить ее подальше. Очень уж высказывания наставника команды не похоже на восхваления власти. Да и племянник его... Не думаю, что Сарутоби Хирузен рассматривает мальчишку-калеку как ценный ресурс.

– Очень хорошо.
– Одобрительно кивнула Окини-сама.
– И, какова же, по твоему, роль третьего члена команды? Сакура Харуно, кто она?

– Потенциальный объект вербовки для АНБУ.
– Не задумываясь ответил я.
– Девочке не нравится клан Хъюга. Судя по некоторым ее обмолвкам у меня сложилось впечатление, что у нее были сложности в общении с Хинатой. Ну и Ируке Умино спасибо сказать нужно. Постарался, ничего не скажешь. Итого, ей, скорее всего, будет предложено сотрудничество, с целью информирования руководства деревни, о планах коварных Хъюга.

– Хорошо.
– Довольно кивнула Окини-сама.
– Ты все же не безнадежен. Но вот насчет корзинки с тухлыми яйцами ты, скорее всего, ошибаешься. Хокаге, как бы я к нему не относилась - не безумец, что бы убивать ближайшего родственника правящей семьи клана, ведь если это выплывет... Он, как и вся его родня, проживут не долго. Нет, делать этого он на прямую не станет. Напрямую - нет.
– Окини-сама отрицательно покачала головой.
– Но вот окунуть вас в не самые приятные задачи - тут и к гадалке не ходи. Грязи тебе насмотреться придется, да...

– То есть, прямой угрозы эта практика не несет?
– Изумился я. И как все это понимать? К чему же весь сыр-бор тогда?

– Как раз просто на практике возможны самые различные варианты, потому как Хокаге известна статистика гибели групп в тех или иных ситуациях.
– Отрубила Окини-сама.
– И ваша задача - это пережить. Права умереть у тебя нет, Акира! А теперь давай поговорим насчет твоей исследовательской работы.

– Прошу извинить, но мы с Ханаби вас покинем.
– Решительно поднялась Акинами, и, проходя к выходу из кухни, мимолетно сжала мое плечо.
– И постарайтесь сильно не кричать, право же, слышимость тут прекрасная.

Дождавшись, пока мать и дочь покинут кухню, с вскочил на ноги. Три шага туда, три шага назад. Окини-сама молчала, терпеливо дожидаясь моих слов. Да, не заметить того, что восторга я от предложенной работы не испытываю, она просто не могла. Оно конечно, с ее-то жизненным опытом. Ну, и как ей все это объяснить?

– Окини-сама...
– Сдавленно начал я.
– Знаете, там, где я родился... Там такое можно рассматривать исключительно как отвратительное преступление.