Иркутск – Москва
Шрифт:
И получается, что эта хитрая лисица Крамп оказался прав, — Рузвельт еще раз перечитав текст послания к российскому Императору, удовлетворенно откинулся на спинку кресла, — Все-таки, с ними можно договариваться. Если не пережимать. По идее, неплохо было бы мне установить с царем Николаем личный контакт, как это получилось с усатым яхтсменом из Потсдама. Подумать только: с еврейским вопросом — это же просто сказка какая-то! И после того, заметьте, как наши банкиры демонстративно проспонсировали для Микадо едва ли не половину его сверхсметных расходов Токио на войну с Петербургом.
Кстати говоря, и я, и
Понятно, что за спинами заступников за «жертв погромов и притеснений» торчали также уши Рокфеллера, для которого будущий керосиновый терминал Нобелей в порту города Дальний на Ляодунском полуострове представлялся костью в горле. Но… Николай не пожелал вставать в позу обиженного! Вместо этого он исхитрился парой ловких ходов сорвать банк в игре, где его шансы изначально были практически ничтожны. Даже несмотря на то, что благодаря нашим и британским деньгам, японцы упредили его и с достройкой русской железной дороги через всю Азию к Владивостоку и Порт-Артуру и с завершением его кораблестроительной программы. Но он выложил козыри так, словно видел все карты своих противников.
Теперь, после неожиданного Указа царя, евреям-банкирам уже не удастся уличить его в антисемитизме. А прибытие на переговоры Эмманумила Людвиговича Нобеля вместе с Петром Столыпиным и их деловыми предложениями, кардинально выправило ситуацию с экспансией керосинового бизнеса «ненасытного Джонни». А ведь победившие русские могли бы запросто «отсечь» его от Японии и Китая. И даже от Кохинхины. Теперь же придется потесниться Ротшильдам. Причем не только на рынках, но и у Каспия, который они уже числят своей вотчиной.
Хвала Господу, что все так удачно разрешилось! Я почему-то сильно сомневаюсь, что японцы с такой же готовностью к договоренностям и компромиссу повели бы с нами диалог, одержи они верх над московитами. Боюсь, гордыня затмила бы азиатам разум…
Нет, все-таки, это Столыпин! Ведь в послании царя, что он передал нам, даже намека на столь кардинальное решение иудейской проблемы не было. Лишь общие, обтекаемые формулировки про «улучшения и послабления». Не сомневаюсь, Петр Аркадьевич умудрился послать отчет в Петербург с обратной дороги. И эти его аргументы возымели там мгновенное действие. Но откуда он его отправил? Неужели прямо из Сиэттла? И у наших пинкертонов не вышло с ним ознакомиться? Досадно… Совсем перестали ловить мышей Братцы-кролики.'
* * *
На самом деле ничего особенно «революционного» на тему «еврейской свободы» в оперативном докладе Столыпина, отправленном, кстати говоря, не из Сиэттла, а из Нью-Йорка, не было. Что же касается даты появления подготовленного в тайне даже от Премьера знаменитого Указа, так сложилось, что благодаря «доктору Вадику», царь решил огласить его в аккурат накануне иудейского праздника Шавуот. Как говорится: дорого яичко ко Христову дню. Даже если речь идет об адептах Торы и потомках фарисеев.
Но оценка Рузвельтом визита
Спрашивается: так чего же смог добиться Столыпин в САСШ публично, а что осталось скрытым от пытливого ока прессы, подробно освещавшей его визит, который, в известной нам, «нашей» истории, не смог бы состояться по целому ряду объективных причин? Ну, не тот это статус — официальный и государственный. В сравнении с известной командировкой Витте в Портсмут, в качестве представителя побежденной стороны на переговорах с японцами, организованных при посредничестве американского президента, в «нашем» мире. И еще один не менее важный вопрос: на что теперь могли рассчитывать Соединенные Штаты в отношениях с победоносной Россией?
* * *
— Да, впечатляет, конечно… Только жить в таком каменном муравейнике я навряд-ли бы смог, — удостоив увенчанный шипастой диадемой гидроцефалический лик Статуи Свободы лишь мимолетного взгляда, Столыпин хмуро воззрился на скребущие небо «драконьи зубы» Манхэттена, — Машины для обитания? Что скажете, любезный Федор Васильевич?
— Места им, что ли, не хватает? На целом материке, без малого, Петр Аркадьевич? Здорова Федора, да… — поправляя не шибко густую шевелюру, пришедшую в относительный беспорядок от резкого порыва дыхнувшего океанским холодком майского ветерка, ехидно поморщился Дубасов.
— Пожалуй, зря Вы так… Хотя, касаемо той вон медной девки-горничной, на меня сие диво французского отлива особого впечатления тоже не произвело. Но на многое другое нам с Вами посмотреть здесь будет очень и очень пользительно. Да-с…
— Вот только не приведи Боже, если и у нас таких чудищ по сорок этажей лепить начнут.
— Пока нам без надобности. А уж как дальше будет, пускай внуки решают. Однако же, перед тем, как господа-американцы организовали у себя производство, что промышленное, что сельское, надобно-с нам без ложного стыда шляпы снимать. И прилежно учится. Если дозволят, конечно, — Петр Аркадьевич с хитринкой усмехнулся в пышные усы, — Но нам будет что предложить за свое обучение здешним хозяевам. А профит тут считать умеют быстро.
— Не сомневаюсь. По разворотистости янки британцам не уступят. Еще и фору дадут. Своими глазами видел. Да, один наш мистер Крамп чего стоит. С полуслова ведь ухватил, устрица, всю выгоду от того, что мы задумали потеснить кое-кого на корабельном рынке Южной Америки. И князь Хилков мне еще по пути всякого разного понарассказывал. Про все их железнодорожные дела, про Моргана и Карнеги, про Форда, про рокфеллеровскую «Стандарт Ойл» с ее аппетитами и размахом. Так что, сдается мне, любезный Петр Аркадьевич, покупать нас с Вами, а особливо господина Нобеля, станут с потрохами.