Иркутск – Москва
Шрифт:
Готовиться к служебной командировке в Штаты, затем в Англию, а в завершение вояжа — в Германию, предстояло трем специалистам, намеченным Рудневым для этой миссии. Правда, никто из них пока об этом не догадывался. А компания подбиралась интересная. Особенно с учетом внутреннего предубеждения, которое сам Петрович по жизни испытывал к российским «южанам». Но все трое были родом с Украины! Причем двое — потомки евреев-выкрестов. А третий вырос в семье, где уважение и дружба с иудеями считались вполне естественными.
Понятно, что предубеждения — штука субъективная и иногда обоюдоострая. Он и сам это понимал. Но память про «Ющь-майдан», про приблатненую армяно-еврейскую «дончанку
Самым старшим и житейски опытным из этой троицы был Борис Луцкий. Его Петрович и наметил для роли главы «тайного великого посольства МТК», хотя до сих пор не успел переговорить с ним по душам накоротке: у Бориса Григорьевича случился внезапный и незапланированный роман с Бертой Крупп. Как говорится, настоящая любовь, как и настоящая война, всегда начинается вдруг. Поэтому до времени лучше было не грузить его прочими «мелочами» государственной важности. И если их взаимный интерес с означенной девицей перерастет во что-то большее, чем мимолетное увлечение, на германском направлении военно-промышленного сотрудничества для России может нарисоваться ситуация, схожая с явлением Джокера из рукава.
Вторым по старшинству в списке кандидатов на длительную загранку был тридцатитрехлетний Александр Григорьевич Дукельский, в прошлом году занявший стол руководителя Артбюро питерского Металлического завода. Будущий гений проектирования отечественных артиллерийских установок крупного калибра, как башенных, так и железнодорожных. Его книга про их генезис в свое время произвела на Петровича неизгладимое впечатление. Но прежде чем решать, стоит ли его выцарапывать с Метзавода насовсем, переводом к Бринку, или лишь на время командировки, надо с однофамильцем, а, может быть, и с родственником любимого флаг-офицера Макарова, познакомиться. Правда, перед этим еще доехать до Питера требуется.
Вот к ним-то, к профи по движкам и спецу по большим пушкам, для полного комплекта и пристегивался Костенко. Не то, чтобы его совсем уж некем было заменить. В «обойме» у Петровича были выдающиеся инженеры. Достаточно упомянуть Бубнова, Скворцова, Шотта, Крылова, Гаврилова, Кромальди или Шлезингера. Но его подкупала возможность выстругать «гениального Буратину» под себя, поскольку Владимир Полиевктович молод, не отягощен шаблонами и условностями. И вполне вероятно, что авторитет Руднева и как боевого адмирала-флотоводца, и как личного покровителя, окажется для него непререкаемым. Такой расклад должен до минимума сократить период дискуссий и убеждений, неизбежный при работе с уже состоявшимися специалистами, имеющими по любому вопросу определенное мнение. Свое… Вдобавок, уж больно хороши были Костенковские проекты линкоров-супердредноутов, не замутненные багажом опыта проектирования кораблей предыдущей эпохи.
Ну, а кроме того, Петрович не забыл про выдающуюся роль Костенко в создании верфей в Николаеве, Комсомольске и Северодвинске. Что добавляло к его потенциалу инженера-проектировщика потенциал организатора производства. А это был уже не просто бонус. Это — переход на высший уровень профессиональной компетенции, характерный и для Луцкого
* * *
Однако, был еще один интерес, который Петрович связывал с подбором кандидатов для намеченного им зарубежного вояжа «тайного посольства МТК». Чисто организационный. Вы спросите: ну, а это-то здесь при чем? Ведь едут технари и задачи перед ними стоят по профилю — технические…
А, не скажите! Очевидно, что все они люди молодые, позитивные и весьма общительные. И по ходу поездки непременно обрастут интересными знакомствами среди своих коллег, как на профессиональном, так и на человеческом уровнях. И в ходе неформального общения им окажется доступна инсайдерская информация такого глубинно-личностного порядка, до которой чрезвычайно трудно добраться официальному морскому агенту. Ведь всем ясно и понятно, что, возможно он и неплохой человек и коллега, однако, как не крути, официальный шпион. А именно личные оценки морских инженеров Америки, Англии и Германии эффективности работы их «кустов» военно-морских ведомств, связанных с проектированием, постройкой и ремонтом кораблей, судов и инфраструктуры, Петровича чрезвычайно интересовали.
Причина этого лежала на поверхности. Российский Морвед жил и «крутился» по оргструктуре образца 1885-го года. Она была создана под личность главноуправляющего, Великого князя Алексея Александровича. Который, согласно ее схеме, имел в прямом подчинении лишь управляющего морским министерством. Которому непосредственно и подчинялось тут все и вся, и который соответственно за все, происходящее в ведомстве, и отвечал. В качестве совещательного органа при особе Великого князя имелся также Адмиралтейств-совет из наиболее уважаемых и заслуженных адмиралов. И советы-то генерал-адмиралу он давать мог, но при этом, как коллегиальный орган, ни за что ответственности, как и его патрон, не нес. Следовательно, являлся этот ареопаг ничем иным, как почетной синекурой и богадельней в одном флаконе.
Отсюда понятно, ЧТО могло случиться при бездарном августейшем шефе Морведа и его бесхребетном и недальновидном единственном подчиненном-исполнителе… Это ЧТО и случилось в реальной истории. Поскольку адмирал Федор Карлович Авелан ни Тыртову, ни Чихачеву, ни Шестакову в качестве управляющего морским министерством в подметки не годился. В пику проискам наглеющего Сандро, спекулирующего дружбой с царем и постоянно критикующего деятельность «дяди Алеши», свою креатуру на эту должность Алексей Александрович буквально продавил.
Хотя, отнюдь не только интриги Александра Михайловича, спавшего и видевшего себя в роли генерал-адмирала, двигали при этом младшим отпрыском Александра II. Главным при назначении «своего в доску» Авелана был вопрос повышения эффективности технологий финансового распила. Из-за спорадических попыток противодействия которому, августейший шеф Морведа едва не вогнал в гроб своими мелочными придирками умницу Чихачева. А что делать, прикажете? Время безжалостно, парижские любовницы погрузневшего, стареющего ловеласа требовали все больших и больших расходов на содержание. Итог: по завершении двух лет «эпохи Авелана» русское Морское ведомство стали называть Цусимским…