Iron Maiden_ Знак Зверя
Шрифт:
Не терявший всеобъемлющей жизнерадостности Роб, с чуждой его водоизмещению подвижностью суетившийся на пути следования «Мэйдена» от зеленого коридора к ждавшим у подъезда «Чайкам», выдернул из толпы какого-то турового менеджера и растряс его на 40-тысячные билеты для всей тусовки. Никто его о том не просил. Автографы были пределом мечтаний всех собравшихся пиплов. Исключение не составили и журналисты программы «Джем», которым, несмотря на всю присущую большим мальчикам чопорность, тоже плохо удавалось скрывать нерешительность при виде столь крупных звезд, редких в те времена в наших широтах. Что уж говорить о смертных пионерах!
Герц выскочил из зеленого коридора
крыльями «Чаек» лошадиные силы пришли в движение, и вся кавалькада сгинула в темноте под балюстрадой. Где-то дальше к югу в этой тьме пропал еще раньше, со всеми своими чугунными иродами, трухлявыми домовинами давно преставившихся храмов и ненавидимым прокуратором запахом горелого подсолнечного масла, ужасный город...
Измученное ячменной водой солнц.’ все же вышло на работу. Вульгарное утро сорвало одеяло с найденной вчерашним вечером по пьяни темноты. Та, конечно, оказалась весьма корявой подругой, выставленной после чашки поспешного чая за дверь. Утро встретило Мюррея в гостиничном номере душным hangover1, плавно перетекшим в гостеприимный российский бодун. Тягостные винные испарения глупым конденсатом вдавливали в подушку его светлую голову. Дикинсон же, не успели еще развеяться испарения над утренними надоями, сопровождаемый главой секьюрити Уолли, побежал к Ильичу за матрешками. (В тот год супротив каждого высокопоставленного кремлевского покойника выросло по потемкинской избушке. Торчавшие из мазанок хлопцы, не забоявшиеся усищ Кобы, готовы были за пачку «бубль-гума» скормить интуристу все святое, что было в Родине: матрешку, оренбургский платок и задорную ментовскую фуражку.)
Посему первый, утренний, телеспиритический сеанс, состоявшийся в прямом эфире программы «Утро», проводила троица Харрис, МакБрейн и Герц. Только что умывшаяся Россия пододвинула, в надежде зарядиться, поближе к экранам свои чистые фэйсы. На экране лоснящийся мужчина улыбался хитроумными усами, словно знал про жизнь такое, о чем не дано подозревать взрослым мужчинам в потертых джинсах. Больше всего, судя по лоснящемуся мужчине, советский народ желал знать, не пострадает ли репутация Мадонны от романа с Дикинсоном, утку о котором, видимо, подложил под «медиа» все тот же Намин. С ее помощью советский человек должен был идентифицировать для себя Iron Maiden: Iron Maiden “ это ансамбль, где поет Дикинсон. Дикинсон, в свою очередь, это негритянский
' Похмелье (англ.).
женский профессионал, пользующий в настоящее время эту забугорную ипостась народной любви к Пугачевой. Вывод из всей этой сложновоспри- нимаемой непрофессиональным умом цепочки PR-ботвы следовал только один: ботва, то есть «советский человек б/у», должен был купить билет непременно в сидячий партер и почувствовать себя достигшим гималайских вершин жизни Леней Голубковым. «Советский человек б/у» меж тем борзел. Спрашивал, как собирается благополучный Iron Maiden помогать прозябающей в финансовом невежестве России. Хитроумный мужчина с лоснящимися усами, к своему удивлению, меж тем обнаруживал, что в легшей под останкинскую телебашню России находятся сочувствующие непонятным его взгляду мужчинам...
...Зал оказался заполненным,
Итак, граждане, - пропел в микрофон Намин, улыбаясь в бороду несвежей улыбкой, - сейчас перед вами выступит...
– Тут Бенгальский прервал сам себя и заговорил с другими интонациями: - У нас сегодня половина города!
Граждане резко повернули головы к верхним рядам полупустого зала, с ужасом собираясь увидеть там половину города со всеми кавказскими гостями столицы. «А он попросту соврал!» - поняли они, поймав на себе взгляд соседа, в котором читались те же самые чувства.
... Итак, выступят знаменитые иностранные артисты, э-э-э... ансамбль Iron Maiden! Иностранные артисты выражают свое восхищение Россией, выросшей в демократическом отношении, а также москвичами. Ну, мы-то с вами понимаем, - тут Бенгальский улыбнулся мудрой улыбкой, - что ее вовсе не существует на свете и что она не что иное, как суеверие.
Требую опровержения, - продребезжал из зала голос, неоспоримо указывавший на хронический и нелеченый ринит у его обладателя.
– Судьба России волнует зрителей.
Многие лица при этих словах с любопытством повернулись в сторону говорившего, и в некоторых из них сразу угадалось понимание вопроса и бескорыстное сопереживание.
Голос принадлежал известному в Москве узнику разума и крупному специалисту в вопросах расовой гигиены Сергею Троицкому. Сергей, впрочем, афишировать свою персону не любил. И роль свою в деле пробуждения на-
ционального самосознания москвичей всегда старался преуменьшить, так как был от природы человеком скромным. Причем порою настолько, что выделенная при рождении скромность переходила в благоприобретенную в детстве неловкость. При знакомстве Сергей вкрадчиво протягивал мохнатую лапку и произносил:. «Паук. Очень, очень рад». В известных кругах меж тем слыл он человеком странным. Говорили, что он любил мух.
Пардон!
– отозвался конферансье.
– Я извиняюсь, здесь опровергать нечего, все ясно. Вот вы, любезный, вчера, простите, где были? На концерте «Коррозии Металла», не так ли?
– При этих словах Бенгальского по партеру пронесся легкий смешок. Так там ваши же натурщицы, безо всяких сюрреалистических штучек наглядно показали уважаемой публике каково оно есть, текущее положение России. Так что волноваться об ее судьбе, право, не стоит. С судьбой-то как раз все понятно. Родина, она есть состояние головы ее, Родины, обладателей. А вот оно-то, батенька, печально. ~ После этих слов Жорж прокашлялся и внезапно возмужавшим баритоном, словно в зале вовсе не было никакой уважаемой публики, произнес: - Ну его, надоел! Что это я! Сейчас уважаемая публика сама сможет убедиться в том, что из себя представляет последняя, окончательная и неопровержимая родина!
Публика внимательно выслушивала этот странный спич, полагая, что он является прелюдией к магическим фокусам. Фокусов, однако, не последовало. Взамен куда-то незаметно саморастворившегося Бенгальского на сцене внезапно оказалось пятеро иностранных магов.