Ирония Джокера
Шрифт:
Желающих участвовать в игре пригласили пройти и подать заявку. Игра начнется через час.
В сопровождении охраны Габриэлла прошла и подала заявку, потом зашла в дамскую комнату, облокотилась об холодную стену, надела наушники и прослушала партию игры виолончели. Потом прополоскала рот водой, чтобы не хотелось пить, поправила макияж и вышла, встретившись взглядом с Адольфо. Воспользовавшись тем, что в этой части помещения никого не было, а Густаво следил за обстановкой, чтобы никто не подошел сейчас к ним, Адольфо и Джемма встали напротив друг друга, он нежно поцеловал ее в лоб, взял ее руки
— Малышка, ни о чем кроме игры не думай. Все будет под контролем, мы с Густаво рядом. Просто расслабься и поиздевайся над ними так, как сейчас просит это сделать твоя душа. Это твоя игра! Ты великолепна. И не забывай, я очень люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Если ты со мной, все будет хорошо. Мне очень хочется «оторваться» по полной. Когда Джокер зол, он сжигает все на своем пути жестокостью и интригой. А еще буду шалить, — она подмигнула мужчине.
— Тогда вперед, мой самый прекрасный Джокер! — а Джемма поймала себя на мысли, когда Адольфо рядом, ей спокойно, его любовь — самая сильная защита. Так было всегда.
Гости мероприятия, пожелавшие посмотреть игру, а это практически все приглашенные, расположились за стеклом, ограждающим игорный зал от тех, кто не задействован в игре. Единственное исключение — игроки могли оставить в этом помещении по одному телохранителю, у кого они были. И, конечно же, с Джеммой остался Адольфо.
Она шла в сторону зала для игры в покер, когда кто-то аккуратно коснулся ее руки. Девушка обернулась и увидела Пабло.
— Габриэлла, вы подали заявку на игру? — взгляд Пабло был заинтересованным и хитрым.
— Да. Вас это удивляет? — она раскрыла свои прекрасные глаза и кокетливо поправила прядь волос, смотря прямо в карие глаза Пабло.
— Вы не боитесь проиграть? Ставки будут высоки, — складывалось впечатление, что он бросает ей вызов этим вопросом.
— Как говорил Капитан Рейдж «Страх — это плод нашего воображения, он заставляет нас бояться того, чего нет и, вероятно не будет никогда», — она усмехнулась и продолжала смотреть на Пабло, — К тому же, я из Лас-Вегаса — столицы азарта. Покер — мое хобби, — она, грациозно вильнув бедрами, обошла Пабло, который посмотрел ей в след и сглотнул.
— Ты меня сразила наповал. Сначала красотой, а второй раз смелостью. Габриэлла, даже если ты проиграешь, я дам тебе все, что ты только захочешь, — еле слышно произнес Пабло.
Габриэлла легкой, неторопливой походкой вошла в зал. Грациозная, статная, с цепким и пронзительным взглядом, которым она уже оценила сидящих за столом с шикарным зеленым сукном игроков. А весь ее внешний вид и манеры аристократки говорили о том, что быть королевой красоты ей мало, она жаждет быть лучшей и за игорным столом.
А в это время Роберт, который никак не мог дождаться момента, когда станет ясно, какого игрока прислал Филиппо Манчини, всматривался в каждого из них, стоя рядом с Алексом за стеклом.
— Эта куколка тоже решила попробовать сыграть, — сказал Роберт, глядя на Габриэллу, — капитан Кларк и Пабло с нее не спускают глаз, причем Пабло не нравится интерес Кларка к барышне.
— Я уже некоторое время смотрю на Филиппо Манчини, но по его лицу и взгляду не понять, кто будет играть на стороне Алексиса. И как мы поймем, кто это? —
— Манчини мудрый, он сделает так, что игрок себя обозначит. Слушай, а эта красотка будет единственной девушкой за столом среди игроков. Рискованная, — Роберт с ног до головы осмотрел Габриэллу, — но безумно хорошенькая.
— Наверняка не ее деньги, — Алексу были неинтересны игроки, он почему-то сейчас сильно начал волноваться за Джуди Митчел, непроизвольно через рубашку под пиджаком коснулся амулета.
Габриэлла поприветствовала игроков за столом и села на последнее свободное место. А в этот момент среди игроков прошла волна удивления, вызванная тем, что каждый из них обнаружил в кармане своих пиджаков карту в готическом стиле с темным Джокером с угрожающей, зловещей ухмылкой.
— Чем вызвано волнение? — полюбопытствовала она, и все показали ей свои карты.
— А почему у меня нет? — ее лицо выражало детскую обиду, на что один из сидящих за столом сказал, что раз на ней нет пиджака, надо посмотреть в сумочке.
Габриэлла удивленно подняла бровь, но открыла клатч, из которого тоже вытащила такого же Джокера.
— О! И чья же это визитка? — с легкой улыбкой произнесла она, — Кто-то кидает нам вызов? Обожаю вызовы! Будем считать, что в аду сегодня отменили выходной, — девушка рассматривала карту со всех сторон, — Джокер добавит нашей игре дополнительный элемент неожиданности. Обожаю готику и загадочную злость! — после этих слов она поцеловала карту Джокера и положила ее в свой клатч, — Какое приятное и неожиданное начало, — она, кокетливо прикусив свою нижнюю губу, посмотрела в сторону капитана Кларка, который собирался пройти мимо, чтобы встать за стеклом, что не осталось незамеченным Пабло, который терялся в догадках, чьих рук дело с Джокером, и ему не нравилось, что девушка одарила взглядом капитана.
И если Габриэлла сейчас выглядела как посланник Сатаны, уж больно развеселило ее наличие карты Джокера, то остальные испытали неудобство от получения такой карты, явно не сулящей хорошего, скорее, предупреждающей о чем-то плохом. Ведь у Джокера много значений и интерпретаций. И большинство людей боится этой карты. Никто ведь не знает, чего ждать от этой фигуры.
Все, что происходит в игорном зале, о чем говорят находящиеся там, было хорошо видно и слышно зрителям за стеклом.
Филиппо Манчини гордился своей девочкой, восхищался ее способностями и знаниями психологии, характером и просто восхищался всем, что есть в его малышке.
— Она как дочь самого Люцифера, — мелькнула мысль у Алекса, и не только у него.
До начала игры Габриэлле стало ясно, что к ней игроки настроены скептически, и сейчас один из них начнет к ней цепляться.
— Милашка, а вам не кажется, что покер — не женская игра? Может, не стоит даже пробовать? — мужчина лет 45 выглядел слишком раздражающим.
— Вы боитесь проиграть или у вас проблемы с женщинами? — она демонстративно оценивающе посмотрела на мужчину, подперев подбородок рукой, поставленной на стол на локоть, — Хотя думаю, что и то, и другое, — в ее взгляде была нескрываемая брезгливость, — Я попробую ради достижения желаемого.