Ирония Джокера

Росси Мария

— Мне кажется, что это не все аргументы, — взгляд Анджело был ласковым, понимающим. Он уже все для себя понял. Джемма молчала, а Филиппо, чувствовалось, не ожидал такого поворота событий.

— Как вам объяснить… Мы с Адольфо очень много лет вместе, чувствуем друг друга просто потрясающе, между нами стопроцентное доверие. И это круче, чем муж и жена, брат и сестра, таких отношений не бывает между друзьями. А что самое ужасное, я с некоторых пор с ним сравниваю других мужчин. Как вы думаете, хоть кто-нибудь может с ним сравниться?

— А как на счет Алекса Харрисона? — Филиппо внимательно

смотрел на дочь, на лице которой не было смущения, что его радовало. Ведь доверительные отношения с Джеммой они с Анджело ценят больше всего на свете и ими дорожат.

— Он мне вроде начал нравиться. Но что-то не то в нем. У меня внутренний барьер по отношению к этому мужчине. Даже не знаю, с чем он связан.

— Думаешь, если Адольфо не будет рядом, перестанешь сравнивать с ним Алекса?

— Наверное, не только с ним, как мужчиной, а с тем уровнем отношений, который уже сложился между нами. Мне надо разорвать этот круг зависимости от Адольфо и дать ему возможность жить своей жизнью. Между нами не должно быть такой связи, она уже просто ментальной стала. Это неправильно. Но даю слово, что в омут безумства отношений ни с кем не кинусь. У меня благодаря тебе, папа, дедушке и Адольфо слишком высокие требования к мужчине как спутнику и личности.

— А ты спрашивала, что по этому поводу думает сам Адольфо? — Анджело посмотрел на внучку.

— Не спрашивала. Как получу ваш положительный ответ, поговорю.

Филиппо встал и прошелся по кабинету, Джемма не спускала с него глаз.

— А если не получишь такого ответа?

— Все равно поговорю.

— Но я не могу допустить, чтобы ты оставалась там одна. Ты все для меня! Я живу только потому, что у меня есть ты.

— Пап, — она подошла к нему и взяла за руку, — мне правда надо разобраться, я справлюсь сама. Не забыл, что я детектив полиции?

— Для меня ты просто ребенок, идеалистка и борец за правду, которого хотели убить свои же полицейские.

— Люблю тебя, — она поцеловала Филиппо в щеку, потом повернулась к дедушке, — Люблю тебя, мой милый Анджело, — и потерлась носом об его щеку, а он погладил ее по голове, — Я пойду к себе, — и вышла из кабинета.

Мужчины минут десять сидели в полной тишине. Джемма дала им непростую почву для размышления.

— Может, пришло время сказать ей все, как есть на самом деле? — нарушил молчание Анджело.

— Нет. Пусть разберется с собой сначала. И мы не знаем, как на все смотрит и что чувствует Адольфо.

— Ладно. Пусть будет так, — Анджело снова погрузился в раздумья.

Через час Филиппо собрал всех, кто сопровождал гласно и негласно Джемму в Америке.

— Я должен вам сообщить о своем решении, — взгляд Дона был суровым и цепким, что сразу напрягло присутствующих. Стало ясно, что ничего хорошего им не сообщат, — Джемма возвращается в Америку одна. Никто из наших людей ее сопровождать больше не будет, — слова Дона прозвучали для стоящих перед ним как смертный приговор, никто не предполагал такого, ведь у всех с Джеммой были хорошие отношения. И зная, как безгранично любит свою дочь Манчини, его решение не укладывалось в голове. Парни начали нервничать. Возникали вопросы, неужели Дон им не доверяет, или Джемма не простила

высказываний одного из них, когда обиделась и ушла?

— Дон, мы не оправдали вашего доверия? — голос Адольфо был жестким и серьезным, он прямо в глаза смотрел Филиппо, который молчал, — Джемма не может там находиться одна, мы должны быть уверены, что с ней ничего не случится, обеспечить ее защиту.

— Я не буду обсуждать этот вопрос. Решение приняла сама Джемма. Больше ее мы не сопровождаем. Теперь все свободны, — тон Дона не подразумевал продолжение темы. Он был не просто зол.

ГЛАВА 23

«Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею» У.Шекспир

Покинув кабинет Дона, парни молчали, переглянулись и вышли на улицу из особняка.

У Адольфо от услышанного болезненно сжималось сердце. Он не мог понять причину принятого Джеммой решения, зная четко, что лично он не сможет и дня прожить без осознания, что девушка рядом, и он может обеспечить ее безопасность, просто прижать к себе и вдохнуть ее аромат. Он ходил по территории, как тигр в клетке, перебирая в голове все ситуации, которые могли заставить Джемму, решиться одной вернуться в эту чертову Америку, отказавшись от охраны.

— Что я сделал такого в прошлой жизни, раз судьба так жестока ко мне в этой? Почему она отнимает у меня последнюю возможность быть рядом с моей малышкой? Я же не претендую на большее, просто люблю и хочу быть рядом. Готов смириться с ее выбором, но не могу принять ее решения остаться одной, находясь за 9 000 км от меня и Семьи. Мы просто сойдем с ума, — к горлу Адольфо подступил ком, хотелось кричать от несправедливости и отчаяния.

Джемма сидела, закрыв глаза, в своей комнате на мягком ковре, обхватив колени руками, слушая через наушники Моцарта. В душе была пустота.

Она не услышала, как в дверь постучали, а потом в комнату вошел бледный Адольфо, у которого впервые в жизни так громко стучало сердце.

Мужчина минуту стоял на пороге комнаты и смотрел на уткнувшуюся подбородком в свои колени Джемму. Потом подошел, сел с ней рядом, обнял и прижал к себе.

Она открыла глаза, одной рукой сняла наушники, отложив их на ковер, а второй погладила сильную руку Адольфо, который лицом окунулся в ее волосы. Минут 15 они просто молчали.

— Почему? — нарушил тишину Адольфо.

— Надо разобраться в себе, — Джемма тяжело вздохнула и встала, а за ней следом поднялся и мужчина.

— Тебя что-то беспокоит? Я сделал что-то не так? — в его глазах сейчас читалась тревога и безграничная нежность.

— Разве ты можешь что-то сделать не так? — она улыбнулась, но ее бледность вызвала тревогу Адольфо, — Просто беспокоит, что я стала слишком зависима от тебя, — от этих слов у Адольфо перехватило дыхание, — Ты вынужден постоянно быть со мной рядом, я лишаю тебя возможности строить свою личную жизнь, быть счастливым, завести семью. Меня это тяготит, ведь я хочу, чтобы ты был счастлив, Адольфо, а не нянчил меня до тех пор, пока я не выйду замуж, а если не захочу выйти, то всю жизнь. Это нечестно по отношению к тебе.